Манекен за столом. Роман-антиутопия

Напротив, тесня старые дома, появились, как грибы после дождя, экстравагантные магазины с работниками в одинаковой униформе. Стоит приблизиться, как они расплываются в экзальтированной улыбке, зазывают, заманивают.

Кажется, стоит перейти незримую черту, как они вдруг затащат к себе.

Но пока ты на безопасном расстоянии, им остается лишь бессильно улыбаться предупредительной улыбкой до ушей.

— Можно?

Передо мной стояла Топ.

Я изо всех сил решил ничему не удивляться. Она действительно приехала. Дом сохранился за ней. Работала старая печать Офиса.

— Я здесь у тети. Ты знаешь, с тех пор, как с дядей Абсурдом случилось несчастье, тетя осталась одна. Я должна навещать ее.

Мы пошли по тенистым улицам.

— У меня поклонник.

Я ошеломленно молчал. Похоже, Топ была удовлетворена.

Мы вышли на окраину.

— Ты его знаешь.

— Да? — Горечь моя чуть было не прорвалась наружу.

Я хотел сказать ей, что если бы она не уехала тогда, то все было бы по-другому.

А теперь она завела меня к трущобам, чтобы рассказать, какой у нее замечательный избранник.

— Уж не Хлам ли это?

Я высказал самое нелепое, что могло прийти в голову.

— Нас тетя познакомила. Как ты догадался? Так быстро. Но, во-первых, не Хлам, а, во-вторых, он — необыкновенный. Он настоящий кавалер.

Многих можно было себе представить рядом с Топ. Кроме обаятельного Хлама.

Я сжал девушку, не желая отдавать ее никому. Солнце, мелькнув в низких тучах, село. Топ пыталась вырваться, она сопротивлялась изо всех сил и, не выдержав, разрыдалась, безудержно, с каким-то истинным отчаянием. Я застыл. И отпустил ее.

Всхлипывая, она побрела, спотыкаясь, прочь. Ее фигурка растворилась в сумерках.

Я долго стоял на месте. Как же так? Я снова сам отпустил ее. Теперь она идет где-то одна, в чужом городе.

Она всего лишь хотела поделиться со мной своими чувствами, считая, что я-то как раз и пойму ее.

Я огляделся. Вокруг были одни развалины.

Тусклая луна иногда двигалась по небу. Я вдруг ощутил страшную тоску. Мне будто чего-то не хватало.

— Должны же они быть, — забормотал я. — Какой я был прежде! Я их понимал. Не то, что сейчас. Сейчас я разочарован во всем. Но не могут они исчезнуть совсем.

Я бродил по руинам. Я подумал, как скоротечна жизнь. Что-то сжимало сердце. Что-то неуловимо витающее в воздухе.

Лукавлю я, мол, ничего не хочу. А вот чего-то не хватает. Пресно. Нет просвета. От модели — совершенства форм — должно что-то остаться. Ведь так много было всего!

Надо что-то сделать не так. Витамину, к примеру, с шумом разориться. Нет, подумал я. Ничего я не соображаю в этом экстракте.

Совсем стемнело, и я не сразу заметил серебристую сигару. Она притаилась у крепостной стены. Луна освещала множество ларьков.

Туристы, поддавшись любопытству, разбрелись в разные стороны, вглядываясь в вывески. Экипированы они были на совесть — рюкзаки с неисчерпаемым ресурсом за спиной, фонари как маяки. И настроены весьма решительно.

Трудности их точно не пугали, но, чем дальше мы углублялись в торговые дебри, тем заметнее они нервничали. Да и то сказать, вид бесчисленных анонсов, плакатов, реклам не слишком успокаивал нервы.

Мужчина резко оборачивался, будто хотел упредить внезапное выгодное предложение.

Мы миновали аптеку, вросшую в землю.

Лица у туристов были непроницаемые. Они и в самом деле хотели попасть прямиком в трущобы. Интересно, что им там надо? Меня они с собой не звали.

Мы углубились в заросли. Я знал здесь все тропки. Увидев разлом в стене, туристы нырнули в него, так, словно их там ждал приз. Мужчина не прочь был перевести дух, но его прыткая спутница не давала ему опомниться.

Назад я шел медленно. Послышался шум.

Из кустов выскочили две фигуры и, мощно выбрасывая ноги, пронеслись мимо меня.

Я признал в горбатых спринтерах своих туристов, непонятно про какие срочные дела вспомнивших, чтобы прервать свой поход, к которому они так тщательно готовились.

Они поднажали, а вслед за ними из тех же кустов выбралась какая-то лимонная кукла, пробежав немного, она села на освещенном месте и, задрав ногу, принялась ожесточенно чесать ею свое ухо.

Похожа она еще была на небольшую фотомодель, симпатичную такую продавщицу в фартуке и пилотке, с острой мордочкой и небольшими треугольными ушами настороже.

Она протяжно зевнула и затрусила дальше, принюхиваясь. Наверно, туристы вспугнули ее с насиженного прилавка, несясь лавиной.

Странно, модель оставляла разные тени. Может, всему виной было слишком яркое освещение на вокзале. Было полнолуние. Луна двигалась в зените. Снаружи, в тени городской стены, туристов ожидала серебристая машина.

В городок приехала Нектар, как первая ласточка.

Одежда на Нектар была особенная, блестящая. Все только охали и ахали. Чаровница больше всего внимания на свете уделяла внешности. Ей это казалось самым важным в жизни.

Ядро не выпускал из рук огромный бокал, следя за уровнем его содержимого.