Мангыстауский фронт

Малкожин возвращался из командировки с сознанием хорошо исполненной работы. С утра он закруглил последние дела, и они сложились именно так, как рассчитывал, затем неторопливо, со вкусом пообедал в ресторане — не в общем зале, где столы застелены липкой клеенкой и кисеей висели мухи, а в чистой боковушке, отведенной специально для значительных гостей. Под рокот вентилятора, на хрустящей скатерти Ерден съел несколько ломтиков осетрины, салат из помидоров, окрошку с плавающими в ней кусочками льда, потом какие-то необычные, по особому заказу изготовляемые каспийские колбаски, оказавшиеся действительно вкусными, и даже выпил сто граммов армянского коньяка, что позволял себе не часто.

Вернувшись в номер, темноватый и неуютный, заставленный разнокалиберной старомодной мебелью, Ерден не спеша собрался, почитал вчерашнюю «Правду», немного полежал на двуспальной, скрипучей, как седло, кровати, а потом, взглянув на часы, решил подождать машину на улице. Настроение у него было самое благодушное, с несколько философским направлением. Сытый, порозовевший, он прохаживался перед гостиницей, ожидая машину, которая должна была доставить его тело к самолету, ибо душой Малкожин уже был дома. Представлял, как прилетит, войдет в квартиру и его встретит обрадованная жена, а за ней, смешно переваливаясь, выбежит внучка, которую он очень любил. Ерден откроет портфель, вручит малышке заранее приготовленный подарок — куклу, и ему будет хорошо и покойно. Он наконец-то дома. С каким же наслаждением погрузится в ванну, отмываясь от этой потной, пыльной, нелегкой для его лет командировки, требующей постоянного напряжения, осторожности и гибкости.

Он будет лежать в голубоватой воде, наблюдая за бликами, играющими на кафельных стенах, вдыхать острый лесной запах: Ерден любил принимать хвойные ванны, способствовавшие, как уверяли врачи, поднятию тонуса организма; до мелочей обдумывать завтрашний день и главное событие — доклад министру об узекских делах. Дюжина листов, вчерне исписанных с двух сторон, лежала в портфеле, и если не обманывает чутье — а оно еще не подводило Ердена, — все должно пройти удачно. То, что рано или поздно последует после доклада, Ерден представлял так ясно, так отчетливо, словно это уже произошло и приказ, в котором он назначался заместителем министра геологии республики, был подписан. Конечно, возможны варианты, уточнения, отклонения или даже изменения в общей линии поведения: жизнь есть жизнь, всего не предусмотришь, будь хоть семи пядей во лбу, но конечный результат, — в сущности, важен только он, промежуточные этапы не в счет, — не вызывал у Малкожина сомнений. Да и разве не заслужил он этого поста всей своей работой? Сколько сил, старания, расчета приложил, чтобы выйти на финишную прямую. Еще только запахло в воздухе организацией Узекской экспедиции, а он уже многое обдумал, предусмотрел, вычислил. Разве не с его помощью Тлепова сделали начальником? Пусть ерепенится, пусть делает вид, что не подозревает, кому обязан назначением, но факт остается фактом: если бы не он, Ерден, однокашник и фронтовой товарищ, сидеть бы тебе, милый дружок, на прежней должности в Жетыбае на вторых ролях, пока не отправили бы на пенсию или не перевели еще в какую-нибудь дыру, почище Жетыбая.

А взять сумасброда Бестибаева? Разве не из его отдела вылетел этот птенец, уже мнящий себя орлом?! Все-таки удивительна жизнь: назначение Бестибаева в свое время не очень обрадовало Малкожина. Он считал, что на должности главного геолога Узека должен быть свой человек, а Бестибаев слишком ершист, неуживчив, не предскажешь, какой фортель выкинет. Одним словом, злой человек или добрый, но прежде всего думай о себе. Конечно, на коллегии, когда обсуждалась кандидатура Бестибаева, он не стал с пеной у рта доказывать, что молодой геолог не совсем подходит — мало опыта, а работа ответственная, — позволил только вскользь усомниться, но сумел сделать это так, что все обратили внимание и запомнили: Ерден не очень-то приветствует назначение Бестибаева в Узек. И разве ему не виднее? Разве не под его началом трудился молодой инженер?

И опять позиция Малкожина была выигрышной. Потянет геолог — прекрасно! Значит, не напрасно работал под руководством Ердена, набираясь ума-разума. Провалит дело — тоже хорошо: Малкожин в свое время предупреждал, обращая внимание коллегии на поспешность выдвижения Бестибаева на столь ответственный пост. Но к его мнению тогда не прислушались. Вот и результат. Так кого же винить? Во всяком случае, Ерден здесь ни при чем.

Но оказалось, что лучшей кандидатуры, чем Бестибаев, и придумать нельзя. Связка Тлепов — Бестибаев идеально дополняла друг друга: опытный, дальновидный, уравновешенный Жандос и энергичный, способный, горячий Жалел теперь играли на руку Малкожину. Хотели того или не хотели, но оба, не жалея ни сил, ни времени, ни нервов, делали все от них зависящее, чтобы план — нереальный, завышенный, фантастический — был выполнен. Да, случай — лучшая сводня…