MANIAC

Император Яо вместе с матерью молился Четырем Небесным Царям, девяти солнцам, Повелительнице Запада и самому Паньгу, первому живому существу во Вселенной; просил позволения сотворить из космоса решетку из девятнадцати рядов и девятнадцати колонок, поле, линии которого пересекаются триста шестьдесят один раз, и на этом поле сыграть в игру со своим демоническим сыном. Он призвал Даньчжу и объяснил ему правила важнейшей из игр: нужно лишь размещать камни, черные или белые, на пересечении линий решетки, чтобы занять как можно больше пространства и окружить камни противника. Тот, кто таким образом захватит бо́льшую территорию, победит. Отец вручил сыну поле для игры и сказал, что сразится с ним, как только сын будет готов, и все боги, демоны, небесные и земные создания будут тому свидетелями. Император выбрал белые камни из раковин моллюсков, а его сын — черные, из антрацита.

Победитель будет править миром.

Крепкий камешек

Ли Седоль по прозвищу Крепкий камешек, мастер игры в го девятого дана, самый творческий игрок своего поколения и единственный человек, когда-либо одержавший победу над искусственным интеллектом в условиях турнира, лишился голоса в тринадцать лет.

В 1996 году, через четыре года после переезда в Сеул с крохотного острова Бигым-до на крайнем западе Южнокорейского полуострова, и через полгода, после того как он профессионально занялся го, его легкие поразила загадочная болезнь. У него воспалились бронхи, парализовало голосовые связки, и он не только онемел, что было ожидаемо, но и странным образом разучился читать и понимать некоторые слова. Коренную причину его временной афазии так и не установили, но с последствиями того эпизода пришлось научиться жить: из-за болезни, если это и в самом деле была болезнь, а не внешние проявления внутреннего кризиса, нервы бронхов оказались парализованы навсегда, поэтому до сих пор он говорит сиплым, тонким, как будто мультяшным, голосом, как если бы в теле взрослого мужчины сидел перепуганный мальчик, кричал и хотел выбраться наружу. «Родители остались жить на острове Бигым-до, а мы со старшим братом уехали в Сеул, но брат служил в армии, поэтому я был предоставлен сам себе. Когда я заболел, я даже к врачу толком не ходил», — вспоминал он во время одного из немногих интервью, когда его уже считали живой легендой. Ли настолько стыдился своего необычного голоса, что на протяжении всей своей карьеры избегал выступать перед публикой, а когда побеждал, нередко отказывался участвовать в церемониях награждения. Позднее он стал одним из величайших мастеров игры в го современности, но в середине девяностых был совсем еще юным дарованием — всего лишь тринадцать лет, — зато уже испытывал на себе серьезное давление. Каждый день с понедельника по воскресенье он тренировался по двенадцать часов в Академии го мастера Куона Габ Ёнга, выдающегося учителя, который подготовил многих из лучших корейских игроков. Куон разглядел способности мальчика сразу же, увидев его выступление на Двенадцатом национальном детском турнире по го, который проводила кондитерская и продовольственная компания Haitai в 1991 году. Ли было всего лишь восемь лет, и он стал самым юным победителем турнира, на котором успел продемонстрировать собственный стиль игры — непредсказуемый, атакующий, резкий. У мастера Куона не было недостатка в учениках, но в этом мальчике — лопоухий, глаза как у кошки, пушок над верхней губой, а уже наголову разбил профессионалов международного уровня старше него в четыре раза — почувствовал что-то особенное и даже пригласил его жить и тренироваться у себя дома. «Помню его круглое лицо и темно-карие глаза. Он приехал с острова, поэтому робел и всячески отводил внимание от себя. И выделялся на фоне остальных ребят. Глаза у него сияли иначе», — вспоминал Куон.