MANIAC

«Я не хочу играть как все, хочу сделать что-то новое, свое, чего не делал никто до меня», — объяснял Ли Седоль, когда его международная слава и статус национального героя в Корее придали ему достаточно уверенности для публичных заявлений. К тому моменту его талант уже признавали повсеместно, хотя многие из его старых товарищей и профессионалы, выросшие играя против него, соглашались с тем, что его стиль не отличался особой агрессией, до тех пор пока не умер его отец. Ли было пятнадцать, и с тех пор начал выкристаллизовываться его персональный стиль игры, из-за которого его и прозвали Крепким камешком. «После смерти отца он начал играть иначе», — рассказала его подруга, телеведущая и игрок в го Ким Ди Ёнг. «Более напористо и мощно, зло, импульсивно, менее предсказуемо. Как будто играешь против дикого зверя или человека, который, не зная самых азов, всё равно умудряется унизить тебя и разбить в пух и прах». Хотя Ли по-прежнему вел себя робко и сдержанно, он никогда не скромничал. Он стал самым молодым игроком в го, получившим высший девятый дан. Благодаря виртуозному мастерству, привычке дразнить и насмехаться над соперниками до игры, подрывать их уверенность злонамеренными колкостями («Я даже имени своего оппонента не знаю, откуда мне знать, как он играет?»), благодаря постоянному хвастовству («Я вообще не уверен в этой игре. То есть не уверен, что проиграю») и его неуемным бравадам он заполучил столько же поклонников, сколько и критиков. На вопрос, кто величайший игрок в го в мире, он ответил: «Я лучший, меня еще не затмил никто. Если мы говорим о навыках игры, тут мне нет равных. Я хочу и дальше оставаться живой легендой. Я хочу, чтобы при слове „го“ люди сразу думали обо мне. Хочу, чтобы мои игры сохранились в истории, чтобы их изучали и любовались ими, как произведениями искусства». Определяющим в процессе игры для него был риск: если большинство профессионалов высочайшего уровня всячески избегали рисковать и ввязываться в сложные беспорядочные схватки, Ли, наоборот, с самого начала лез на рожон и добивался успеха в исключительных условиях, в которых получить преимущество мог только он, бросался в игру, не подумав наперед, вынуждал оппонентов действовать по принципу «всё или ничего», и, казалось бы, такие сценарии сулили ему проигрыш, но он всякий раз так скоро и изящно выходил из положения, что соперники часто приходили в сильное раздражение и сдавались. Хотя он прилежно тренировался, в игре больше всего он полагался на свои творческие способности: «Я не думаю, я играю. Го — это не игра и не спорт, это вид искусства. В шахматах или сёги перед тобой на доске уже стоят все фигуры, а в го начинаешь с пустого поля, из ничего, и потом добавляешь белые и черные камни; вы с соперником создаете произведение искусства. Так что всё, сама бесконечная сложность го, рождается из ничего». С одной стороны, против Ли боялись играть из-за его переменчивого характера, с другой, этот же характер частенько подводил его, например, Седоль мог разозлиться во время матча или ему могло не хватить терпения в финальном этапе игры; как-то раз он встал и ушел в самом начале важного турнира, но не потому, что игра не сулила ему победу — и судьи, и противник видели, что Ли ведет, — а потому, что ему стало скучно от того, как однозначно будет развиваться игра. Не в его правилах демонстрировать такую степень неуважения к противнику, однако он неоднократно рушил традиционные представления о том, как должен вести себя игрок такого высокого уровня. Еще он мало походил на мудрого восточного старца. Единственный раз, когда он появился на телевидении в прайм-тайм, он признался перед толпой пораженных поклонников и ошеломленной ведущей, что обожает мыльные оперы вроде «Гоблина» или «Коснуться твоего сердца» и смотрит их за один присест на удвоенной скорости воспроизведения. Когда его спросили, чем он любит заниматься во время отдыха между играми, от ответил, что целыми днями слушает корейскую музыку, девичью поп-группу Oh My Girl, любит напевать себе под нос их хиты «Помни меня» и «Таинственный сад», чем доводит до бешенства супругу Ким Хён Дин, на которой женился в возрасте двадцати четырех лет, и заставляет краснеть любимую дочку Ли Хэ-рим, единственную, кого он ценит выше го. Миллионы поклонников не могли поверить, что он придумал поразительные ходы вроде «сломанной лестницы» — приема, использованного Ли применил в игре против Хон Чанс Сика в 2003 году наперекор вековым правилам, согласно которым такая фигура, где один игрок преследует другого по диагонали, считается ходом новичка и сулит некоторые потери тому, кто предпримет его, — под приставучие песни шести девочек-подростков в мини-юбках. Для Ли это было в порядке вещей; играть в го для него — как дышать, невозможно остановиться. «Я думаю о го постоянно. Всё время держу в голове поле. Если я придумываю новую стратегию, то сразу в уме располагаю камни на доске, даже когда выпиваю, смотрю дорамы или играю в бильярд». Как-то раз его спросили, не сожалеет ли он о том, что, тратя каждую секунду на игру, упускает другие радости жизни, и не чувствует ли он себя не подготовленным к сложностям, которые обязательно наступят с окончанием его карьеры, — ведь он не получил формального образования и даже начальную школу не окончил. На это он ответил, что го — в первую очередь способ понимать мир, бесконечная сложность игры отражает внутренние механизмы мышления, а благодаря ее приемам, загадкам и, казалось бы, непредсказуемым хитростям она единственная из всего созданного человеком может соперничать в красоте, хаотичности и порядке со вселенной. «Если бы кто-нибудь каким-то чудом понял го; не просто как раскладывать камни и как они связаны друг с другом, но понял бы скрытые, незаметные закономерности, лежащие в основе постоянно меняющихся фигур, по-моему, это как если бы такой человек заглянул в голову Богу». Важнее всего, важнее победы или поражения, для Ли было понять глубинную сущность го; он не переставал думать об игре, пока не разберет каждый ход. «Как-то раз мы с ним выпивали до двух часов ночи, а потом он пригласил меня в гости, хотя мы оба едва стояли на ногах. Он хотел еще раз разыграть игру, которую сам же и выиграл только что; Ли восстановил всю игру ход за ходом, потому что, несмотря на победу, признался, что был в игре один ход, его собственный ход, который он до конца не понял», — рассказала Ким Ди Ёнг.