Маньяк между строк

Повесив трубку, Вика посмотрела на меня так, будто и сама недалека от помешательства или как минимум нервной горячки. Она подошла вплотную, положила руки мне на плечи и шепотом, как будто нас кто-то и вправду мог слышать, проговорила в самое ухо:

– Саш, как же я сразу не догадалась, что Шляпник с Правдорубом знакомы? И самое интересное, что знакомы они очень, очень, очень хорошо. Правдоруб знает не только про мою экспертизу, но и про то, что мы сейчас с тобой снова в городе, в этом вот спортзале, и скорее всего даже про то, что проживаем в «Гранд Ставро».

Глава 24. Ключевое слово – «постфактум»

Угрозы, обещания и добрые намерения – ничто из этого не является действием.

Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране чудес»

Следственный комитет напрасно раскошелился на два номера в шикарном отеле. По факту нам потребовался только один, да и тот не для сна.

Виктория боялась. Теперь, когда Правдоруб начал обретать реальные черты, превращаться из мифического существа в существо из плоти и крови, со связями в социуме, знакомствами, любимыми словечками и речевыми приемами, локациями, к слову сказать, весьма к нам близкими, заслуженного эксперта обуял такой ужас, что справиться с ним в одиночку оказалось невозможным.

– Это иррационально, что я могу поделать? – жаловалась Вика, теснее прижимая дремлющего у нее на руках Филю.

Не помогли ни заверения Мняцакяна в абсолютной конфиденциальности операции, ни уверения отеля в надежнейшей системе безопасности.

– Операция не может быть конфиденциальной, если о ней знают пятеро магистранток и вся кафедра отечественной филологии, – твердила Виктория, сидя в ресторане отеля, прямо под камерой видеонаблюдения, на всякий случай поставив на видеосвязь майора Бориса Краснова, которому доверяла больше местных следователей.

– Если бы доверяла, не дала бы интервью телевидению, – хмыкнул Борис. – О чем ты думала вообще? Столько лет в экспертизе и такой косяк. Сиди вот теперь, бойся. И зачем вы привлекли студентов? Вы вообще в своем уме?

Виктория подавила вздох. Как ни странно, понять ее поступок с телевидением было несложно: возвращаться в Ставроподольск после своей первой поездки она точно не планировала, тексты Шляпника ее насторожили сразу, но проводить нормальное расследование в Ставроподольске тетка не собиралась. Но Виктория у нас известный борец за справедливость. Вот теперь и оказалась в двусмысленном положении. Я и сам толком не понимал: верить ей или следствию. Раньше она утверждала, что Шляпник не имеет никакого отношения к Правдорубу, теперь – что эти двое тесно связаны. Следствие же как раньше, так и сейчас стояло на том, что Шляпник и есть Правдоруб. И у следователей начали появляться подтверждения этой уверенности. В общем, косвенное доказательство с камерами, заснявшими Шляпника у дома нотариуса, против косвенных угроз, коему факту тетка придавала какое-то особое, пока неясное мне значение.

Что же касается привлечения студенток, то у Виктории на этот счет тоже было свое мнение:

– Если бы мне было из кого выбирать… – начала она, но майор Краснов не дал ей договорить.

– А тебе не надо выбирать, ты не невеста на смотринах. Вашей Ларьковой позвонил ректор прямо в Испанию и поставил перед фактом: либо ЕЕ кафедра участвует в расследовании, либо кафедра участвует в расследовании, а сама она может оставаться в стране корриды и Сервантеса и наслаждаться красотами природы хоть до морковкиного заговенья. Ларькова стала покладистой, как монашка перед святым причастием, и уже прилетела в Ставроподольск.

Борис продолжал распекать:

– Что ты сразу не сказала про Ларькову? Так, мол, и так: не сумела договориться. Личные интересы важнее общественных, думаешь, я или Мняцакян впервые в жизни такое наблюдаем? Мы б на нее сразу надавили, и дело с концом.

Я подумал, что Вера не обрадуется такому подкреплению. Однако с точки зрения управления операцией в целом Борис, без сомнения, совершенно прав. Без личного присутствия заведующей организовать филологов оказалось непросто.

Пока Борис с Викой обсуждали ход следствия, а также общих знакомых из Ставроподольска, я успел накидать пункты искового заявления для Инны, но не смог дозвониться до нее. Скайп не отвечал, телефон уныло посылал длинные гудки, месседжи доходили, но она на них не реагировала. Позвонив ее адвокату, которого, к счастью, Инна уже успела нанять, я скинул ему свои соображения. Оказывается, женщина была у него сегодня днем и все успела обсудить.

– Может, последовала твоему совету и свалила из города? – предположил Борис.

– Лучше бы так, чем в ближайший бар.

– У нее ведь дочка есть, – вспомнила Виктория, но, к стыду своему, я не знал ни ее телефона, ни как зовут девочку.

– Ладно, подождем до утра, как и со всем остальным тоже, надеюсь, твоя Инна не совсем идиотка и не полезет на рожон, – вздохнула Виктория.

Зазвонил телефон, несмотря на позднее время, это была Ухтомская. Вика поставила на громкую связь.