Манифест Рыцаря (СИ)

— Да, я не был представлен ко двору, — заговорил он, шагая навстречу неизбежности, вспоминая, как целую вечность назад вживался в роль рыцаря перед турниром, — но я рождён в благородном доме. Мой отец был Наместником Лияри. Как и моя мать, принадлежавшая к дому Карин. А это значит, что я всё ещё дворянин, — продолжил Левр, глядя сквозь капитана, чувствуя необычайную лёгкость в теле, — и мои слова являются полным свидетельством против любого из подданных Элдойра. Более того, я имею право требовать как народного, религиозного и военного, так и королевского суда. — Он не замолчал, даже когда Элдар что-то тихо шепнул на ухо одному из своих стражей, после чего тот удалился. — По любому обвинению.

— И ты всё же обвинишь мастер-лорда в измене королю? — настороженно спросил Элдар. Левр сглотнул, стараясь побороть неприятное сосущее чувство в желудке:

— Нет. Я, кроме лжесвидетельства, обвиняю его в богомерзком грехе, оскорблении Веры: домогательстве к пленным и мужеложстве.

Слабым утешением, но всё же незабываемым впечатлением стали для Левра шокированные лица капитана и стражников-горцев, мгновенно растерявших своё прежнее напускное хладнокровие.

«Что ты сказала бы на такую тактику, Туригутта?».

***

Ему не стоило удивляться тому, как спустя ещё бесконечные четыре дня принялись шарахаться от него все встретившиеся воины. Это должно было ранить, задевать, но ему на самом деле было всё равно.

Левр даже нашёл в себе силы усмехнуться, расслышав приглушённые — недостаточно — разговоры о том, добавить ли к его прозвищу что-нибудь о его пострадавшем от домогательств Оттьяра целомудрии. «Пусть добавляют, — уговорил он себя тем же вечером, — пусть выдумывают столько оскорблений, сколько им угодно. Это мне лишь поможет». План прост, хотя и недоработан: действительно, дела чести рассматриваются в Храме, и избежать разбирательства не сможет даже мастер-лорд Оттьяр, какими бы залежами наворованного золота он ни обладал.

План, вероятно, слишком прост, потому что четыре дня спустя, когда Левр исхаживает вдоль и поперёк единственный коридор, по которому ему разрешено прогуливаться, приходит ответ из королевского суда. Капитан Элдар зачитывает его юноше лично, усмехаясь и кривя уголок рта.

— Ты добился своего, юный рыцарь. Боюсь, это может стать дурным прецедентом.

— Будет суд?

— Нет. Будет поединок. — Капитан Элдар протянул Левру письмо, лицо его стало непроницаемо. — Это дело оказалось на порядок занятнее, чем я ожидал. Мне пришлось поклясться именем своей матери, что я не шучу — как будто я так часто это делал! — когда я отправлял поверенного с вестью и твоими показаниями.

— Поединки запрещены…

— Это так. Но даже в Храме не нашли ни одного документа, где было бы указание на рассмотрение дела с подобными обвинениями. — Капитан с любопытством взглянул на юношу. — Скандальная слава воеводы Чернобурки показалась тебе хорошим примером, чтобы следовать?

— Мои намерения от этого далеки.

— Каковы бы они ни были, юный рыцарь, знай, что развязка превзойдёт самые смелые ожидания. — Горец покачал головой. — Такие дела не остаются незамеченными. Через три дня Оттьяр будет здесь, а вместе с ним, не сомневайся, вся окрестная знать и все, кто успеет услышать и добраться до Тиаканы. Мы достаточно близко к столице, чтобы разбирательство привлекло достаточно зевак.

Весь следующий день Левр провёл не покидая своей темницы, несмотря на то, что дверь была открыта. Отчаяние, охватывавшее его, находило всё новые уголки души для того, чтобы обосноваться. Из пучин самобичевания его вырвал Бритт, оруженосец Туригутты, появившийся на второй день его добровольной изоляции.

— Сестра-мастер передаёт вот это. — Он протянул изрядно потрёпанный тептар. — Она была у капитана Элдар. Много разных слов она сказала — я не буду повторять.

— Благодарю.

— Не благодарят вестника смерти, — мрачно произнёс рослый воин, — хотя ты сам напросился. По крайней мере, на твою будут смотреть сотни пар глаз. Там, у ворот, устроили долбаное ристалище.

— Турнирное? — тупо переспросил юноша. Бритт закатил глаза.

— Сортирное, болван! Какое ещё, кроме турнирного?

— Турнирное…

— Ты разозлил козла Тьори, вот что я знаю точно. Он не убьёт тебя легко. Покромсает, если сможет, и подыхать будешь долго. И что тебе вздумалось?..

— Сможешь дать пару уроков с мечом? — обратился к нему Левр, игнорируя его грубые подначки. Бритт лишь пожал плечами, уходя.

Вздохнув, юноша открыл тептар на последней странице, заложенной обнаружившимся там павлиньим пером. Сердце замедлило ход, слёзы едва не навернулись на глаза — но вовремя Левр опустил взгляд на то послание, которое ему на последней странице оставила неграмотная Туригутта.

Весьма художественно и с немалой долей грубого натурализма толстой чернильной линией была изображена гротескно выпяченная волосатая задница.

***

Если что успел узнать Левр из Флейи о наследнике Элдар за время с ним рядом, — так это то, что он, подобно большинству своих сородичей, был по-горски склонен к широким жестам.