Манхэттен-Бич

Декстер наблюдал, как его парни – точь-в-точь атлеты на старинных часах – управляются с компрессором. С самого начала этой поездки он мучился оттого, что принужден заниматься единственным делом, которое ему никогда не давалось, – бездельем, и оттого оценивал происходящее по минимальной шкале: от докучливого до невыносимого. А оценивать было что: дружки Анны, засовывая ее ноги в массивные водолазные боты, хватали ее за щиколотки; когда ей закрепляли сбрую, или как там оно, черт побери, называется, негр придерживал рукой ее подбородок. Все трое – двое мужчин и одна женщина – непринужденно и сосредоточенно занимались общим делом, и их обособленность вызывала у него зависть. Причем завидовал он не только мужчинам, но всем троим: до чего легко и привычно эти двое парней и девушка работают вместе. Даже после того как Анна облачилась в водолазный костюм и уже не очень-то походила на девушку, его по-прежнему раздражало, что вся троица действует слаженно и толково, раздражала их ловкость, компетентность и владение терминологией. Глядя, как они помогают Анне спускаться под воду спиной вперед, Декстер достал первую за пять лет сигарету. Из тени тут же выскочил Энцо: поднести боссу огоньку.

С отвычки у Декстера закружилась голова; он подвинул стул поближе к Шкиперу и из сочувствия старику с его парализованной шеей – наверняка последствие инсульта – тоже откинул голову назад. Даже несмотря на холод, лицо Шкипера было покрыто испариной. Сидя рядом, Декстер уловил запах томатного сока. Старик пил его практически постоянно (щедро поливая им одежду); он утверждал, что сок помогает от язвы, хотя в таких количествах, подозревал Декстер, томатный сок сам может вызвать язву. Вот и жестяной бидон с соком, стоит возле Шкипера. А над головой сверкает море звезд.

– Кто бы мог подумать, Шкипер, что у нас над Нью-Йорком столько звезд, – сказал Декстер.

Шкипер в ответ лишь кашлянул. Он, нью-йоркский шкипер, привык ориентироваться по береговым знакам и огням. Звезды сбивают его с толку. Зато что касается залива, здешних ветров, течений и мудреных водных проходов, он знает каждую кочку и ямку, все водовороты и все течения, которые эти водовороты обходят, – то есть те места, где много чего тонет и никогда не попадает на берег. А он знает, как эти места отыскать; во всяком случае твердит, что знает.

– Брось, Шкипер! И к звездам можно привыкнуть.

В ответ раздался протестующий лай, означавший, как понял Декстер, что война закончится, огни вспыхнут вновь и небо над Нью-Йорком снова станет таким, как раньше.

– Ты, конечно, прав, – сказал Декстер. И вполголоса спросил: – Слушай, а это – то самое место? Ты уверен?

Шкипер в ответ обиженно огрызнулся.

– Откуда ты знаешь? В такой темнотище все выглядит по-другому.

Старый морской волк легонько постучал по виску пониже белой фуражки; без этой фуражки он в море не выходил. Белизна накрахмаленного полотна резко контрастировала с его чумазой физиономией в потеках томатного сока.

– Здесь ничего не меняется, – вполне членораздельно произнес он; Декстер не верил своим ушам. – Здесь – никогда.

– Ясно.

Вскоре Декстер снова забеспокоился. Он решил было поговорить с рулевым по имени Нестор, но из этого ничего не вышло. Когда-то Нестор был человеком болтливым, но несколько лет назад пережил сильный испуг и замкнулся в себе. Декстер отправился на нос, где его парни потели над компрессором. Там же торчал один тип с верфи, белобрысый, с кислой миной на лице; его недовольство всем вокруг было почти осязаемым – хоть на хлеб мажь вместо масла. Он не отрывал глаз от двух циферблатов на передней части компрессора.

– Ребята достаточно быстро крутят колеса? – спросил Декстер.

– Пока да.

– Отлынивать они точно не станут.

– Пусть только попробуют.

Это был вызов. Бодрящий и по-своему приятный, вроде легкого удара током. Декстер с трудом сдержался, хотя его подмывало показать придурку, кто здесь главный. Вместо этого он направился к другому парню, негру с верфи. Тот стоял на противоположном конце судна возле водолазного трапа и держал в руках тросы и шланги, которые тянулись к скафандру Анны; верхние концы их лежали кольцами у ног негра. Он не сводил глаз с воды.

– За чем именно наблюдаешь? – спросил Декстер.

– За ее пузырьками, – не глядя на него, ответил негр. – Видите, как они рассеиваются? Их относит течением; совсем не факт, что она сейчас прямо под ними.

Он держался приветливо, но безразлично; поди пойми, что у него на уме. Типичный случай, подумал Декстер; небось, со своими, с черными, он держится иначе.

– Как же ты определяешь, где она?

Негр приподнял тросы.

– Я их то отпускаю, то выбираю – по мере ее продвижения; главное – не допускать провиса. И стоит ей дернуть конец, я тут же получаю сигнал.

– Это опасно? То, чем она занимается?

– Нет, если каждый из нас хорошо делает свое дело.

Какое-то время они наблюдали, как пузырьки собираются в бледную пену на чернильной поверхности залива.

– А зачем твой напарник надел водолазный костюм? – спросил Декстер.