Мантык-истребитель тигров

Другой подвиг Мантыка был еще опаснее и еще резче выказывает присутствие духа этого замечательного охотника. Мантык от кого-то получил весть, что в окрестностях урочища Арык-Балык[97] появился тигр и наводит ужас на кочующих там киргизов: он поедал не только киргизский скот, но не давал спуску и самим киргизам. В один какой-то черный день этот тигр подкрался к киргизу, воровавшему рыбу из чужой расставленной в Сыр-Дарье сети. Киргиз был так занят выпутыванием рыбы из сети, которую он вытащил для этого на берег, что и не заметил, как подкрался к нему тигр, который взял его под плечи обеими лапами и поволок на расправу в камыши. Таким образом, хищник хищнику достался на обед. На другой день от бедного киргиза нашли только одни кости. Немного дней спустя после этой оказии два киргиза ехали верхом на одной лошади по тропинке в густом камыше. С быстротой молнии выпрыгивает из густоты камыша тигр, схватывает заднего киргиза с лошади, а оставшийся на ней, передний, дал стречка — и был таков, благословляя Аллаха, что тигр схватил не его. Киргизы переполошились; они боялись выйти на два шага из своих кибиток в одиночку: окрестность тигр держал в блокаде.

Слух о проказах этого тигра имел на Мантыка действие, равносильное действию искры на порох: он спрыгнул с места, выслушав этот рассказ, как будто под ним загорелась земля, и подговорил какого-то казака помочь ему в отыскивании тигра. Минут через десять в казарме их уже не было. В первый день они не нашли тигра, да» же не видали свежих следов его; на другой день они напали на следы хищника и по направлению их пошли ускоренным шагом. Камыш становился все гуще и гуще, так что охотникам трудно было проходить и различать на снегу отпечатки лап. И удивительно! В такой густоте камыша, где человек с усилием пролезает и едва может пройти несколько сажен без отдыха, тигр уходит от вас в пяти или шести саженях впереди, и ни одна камышинка не поломается, и ничто не хрустнет под его ногой. Прислушивание в подобных случаях решительно бесполезно: тигр пройдет около вас — и вы не услышите; лишь только глаза, и то с трудом от темноты камыша, видят отпечатки лап на снегу; к тому же от густоты камыша след уже сам по себе неясен.

Наконец охотникам стали попадаться все признаки недавнего присутствия тигра; следы показывали, что он только что прошел здесь. Вот следы начали кружить: это значит, что тигр сметил охотников, это его обычный маневр к нападению — тигр имеет обыкновение, когда его преследуют, выходить на следы преследователей, идти сзади них и нападать с тыла. Для нападения на кабанов к своему обеду он прибегает к иной тактике. А очень интересно видеть, как ловит он этих животных. Мне удалось быть скрытым свидетелем боя тигра с кабаном на чистом месте, но рассказ об этом будет еще впереди. Заметив, что след тигра вышел на их собственный след, который даже потоптан тигром, Мантык остановился и обернулся налево кругом — в ту сторону лицом, откуда шел.

— Видишь? — шепнул Мантык товарищу, показывая на следы тигра, отпечатанные поверх их следов. — Тигр хитрый, надо его перехитрить. Ты ступай дальше, вперед, по следам, а я присяду и подожду тигра; при первом моем выстреле беги ко мне.

Мантык не ошибся. Едва казак отошел от него сажен на двадцать, как явился тигр со всей бдительной осторожностью, остановился и поднял голову, увидав Мантыка. Хвост замотался из стороны в сторону, глаза готовы выскочить из орбит. В такой позе он был бы необыкновенно красив, если бы не был так величественно страшен. Через минуту он прилег к земле, как кошка, и принял ту позу, с которой обыкновенно делает решительный скачок на свою жертву. В этой позе он может поколебать недостаточно решительного охотника; надо иметь необыкновенную силу воли, чтобы не дрогнуть. Бойцов на смерть разделяли четыре аршина. Тигр сделал движение… В этот роковой миг Мантык спустил оба курка разом. Тигр упал кувырком, головою под себя, не рявкнув. Алая кровь полилась по снегу. Когда прибежал казак, товарищ Мантыка, все было кончено: тигр был распростерт бездыханный. Две пули прошибли тигру лоб, одна от другой в том самом расстоянии, на котором лежали в камерах. У Мантыка рука не дрогнула!

Я был далеко от Сыр-Дарьи, на другом конце нашей обширной России, когда получил из Раима от одного из моих друзей письмо, в котором писали, что один киргиз принес в укрепление небольшого тигренка, живого, которого посадили в клетку; мать его убил Мантык с помощью этого киргиза; потом вскоре убил в товариществе со многими охотниками и отца. Но, писали, последний недешево уступил свою шкуру: он изранил семь человек — самого Мантыка, одного казака, одного солдата и четырех киргизов, солдата и казака смертельно, они умерли на четвертый день.

II. ТАЛЬБУГУТ