Мао Цзэдун

Впервые за двадцать пять лет супружеской жизни роль общественного деятеля взяла на себя Цзян Цин. Ее фотография появилась на первой полосе «Жэньминь жибао» в сентябре, когда произошла встреча Мао с президентом Индонезии Сукарно. Тремя месяцами позже, во время новой атаки на излюбленную мишень Председателя — китайскую интеллигенцию, — осуществлявшейся под предлогом искоренения ревизионизма из культурных традиций страны, Цзян Цин стала плечом к плечу с мужем. Никаких личных взаимоотношений между ними уже давно не существовало, но в области политики она отдала себя в его безраздельную власть. Мао никогда не ставил под вопрос преданность супруги: единственное, к чему она стремилась, — это доказать Председателю свою постоянную готовность помочь. Значительно позже Цзян Цин написала: «Я была сторожевым псом Председателя Мао и кусала тех, кого он приказывал мне кусать». С апреля 1963 года, поощряемая Председателем и при незримой поддержке Чжоу Эньлая, она начала прибирать к рукам деятелей культуры: драматургов и кинорежиссеров, поэтов и художников. В скором времени вся духовная жизнь страны свелась к бурным обсуждениям монотонных «образцовых революционных опер», которые так пришлись по вкусу обоим супругам.

Чжоу Эньлай, всегда ревнительно охранявший свою нишу подле массивной фигуры Председателя, стал неотъемлемым членом нового, еще более узкого, чем прежде, круга приближенных лиц. Активными проводниками курса Мао, который не слишком одобряли консервативные пекинские лидеры, выступили руководитель Шанхайского горкома партии Кэ Цинши и его правая рука Чжан Чуньцяо. Повысили в ранге переписчика трудов Мао Чэнь Бода. Преданный Кан Шэн нашептывал Председателю на ухо секреты канцелярии Дэн Сяопина. Он делом доказывал, что не забыл еще старое ремесло шефа тайной полиции Яньани, и создал «специальную группу», которая занималась расследованием, по его словам, «попытки реабилитации Гао Гана». Оттачивая тактику предстоящих действий против врагов Мао, Кан Шэн отдавал приказы об арестах и допросах тысяч ни в чем не повинных людей.

И все же на первый план выступила фигура Линь Бяо. После назначения его в 1959 году на должность министра обороны, Линь Бяо не покладая рук работал над превращением НОА в образец идеологической чистоты, живое воплощение идеи Мао о том, что личность человека намного важнее всякого оружия. Армия в его представлении являлась тем местом, где «политика — это безусловный командир и залог успеха любого начинания». Идеи Мао Цзэдуна — «величайшее достижение современного мира и вершина человеческой мысли». Именно Линь Бяр опубликовал в «Жэньминь жибао» восторженный панегирик четвертому тому «Избранных трудов» Мао — когда в 1960 году тот вышел из печати. Именно он годом позже предложил издать карманного формата сборник изречений Председателя — для того чтобы солдаты имели возможность выучить наиболее понравившиеся наизусть. В 1964 году мир узнал о «маленькой красной книжечке», которая в скором времени станет Библией китайской молодежи, ее священным талисманом и краеугольным камнем культа личности великого вождя. Через некоторое время в попытке возродить суровую простоту общения первых дней Красной армии командование НОА упразднило воинские звания и знаки различия; офицеров теперь можно отличить от рядового состава только по наличию на кителе четырех карманов — у солдат их всего два. В это время НОА в глазах всей нации стала образцом для подражания — она являла собой символ безграничной преданности и готовности к самопожертвованию ради дела партии.

Весной 1964 года ни один из предпринятых Мао шагов не нес признаков того, что Председатель пересмотрел свое отношение к Лю как к наиболее вероятному преемнику. Когда речь заходила о типичных представителях «китайского марксизма-ленинизма», иероглифы «Лю Шаоци» следовали в печати сразу за иероглифами «Мао Цзэдун».

Но с приходом лета сомнения Мао усилились.

Он осознал, что, несмотря на кажущееся единство их взглядов, цели, которые преследовал Лю в «движении за социалистическое воспитание», расходились с его собственными. В феврале 1964 года Дэн Сяопин поделился с дипломатом из Шри Ланки надеждой, что Председатель не придал особого значения тому, чем заняты его подчиненные, в противном случае он был бы явно недоволен. Посредством «движения за социалистическое воспитание» Лю стремился сделать сельские партийные организации надежным и дисциплинированным проводником в жизнь экономической доктрины марксизма-ленинизма. Мао же требовал силами широких народных масс вести бескомпромиссную борьбу с ревизионизмом.