Маоизм или марксизм?

А в решениях XI пленума ЦК КПК? Здесь не найти даже упоминания обо всем этом. Напротив, в них прямо говорится, что генеральная линия КПК определяется известными «25 пунктами» и статьями в газете «Жэньминь жибао» и журнале «Хунци», направленными против КПСС и других партий. В решениях этого пленума нет ни слова о сотрудничестве с СССР и другими странами социализма. Наоборот, открыто взят курс на решительную борьбу против КПСС и Советского Союза, против других социалистических стран, что провозглашено первостепенной задачей.

Что касается внутренней политики, то X пленум ЦК КПК наметил курс так называемого «урегулирования», который должен был заменить политику «большого скачка» и «народных коммун». Теперь и эта установка пересмотрена. XI пленум утверждает, что «в результате развертывания невиданной в истории великой пролетарской культурной революции» складывается благоприятная обстановка для «нового всеобщего скачка». В коммюнике X пленума ставилась задача бороться за постепенное улучшение жизненного уровня трудящихся; XI пленум не касался этого вопроса вообще.

Проводимая кампания с самого начала была явно задумана как дело, выходящее за рамки самого Китая. «Культурная революция — это большое дело, затрагивающее судьбы китайского народа, и, говоря в широком смысле, большое дело, затрагивающее судьбы народов всего мира»,— сообщала «Жэньминь жи-бао» в июле 1966 года.

Армейская газета «Цзефанцзюнь бао», призывая армию активно включиться в «культурную революцию», писала: «Это первостепенное дело, касающееся судьбы нашей партии, нашего государства, первостепенное дело, касающееся мировой революции». Итак, внутренняя борьба в КПК по замыслу организаторов должна была оказать влияние на все коммунистическое движение. Иными словами, речь шла о том, чтобы вначале обеспечить безраздельное господство линии группы Мао Цзэ-дуна внутри Китая, а затем попытаться осуществить и какие-то акции в ее поддержку на международной арене.

Уже из самих решений XI пленума было видно, что организаторы кампании столкнулись с серьезным сопротивлением. В коммюнике пленума говорилось, что «великая пролетарская культурная революция» имеет целью «предотвращение узурпации ревизионистами партийного и государственного руководства». А в первых заявлениях хунвэйбинов можно было прочесть, что в ЦК КПК идет борьба «между двумя линиями», которая «носит весьма острый характер».

Резкое обострение разногласий внутри КПК, вылившееся вскоре в открытое политическое столкновение, несомненно, не было случайным. Оно было порождено давно назревавшим серьезным кризисом внешней и внутренней политики маоистов. В результате «большого скачка» промышленное производство Китая к 1962 году сократилось по сравнению с 1959 годом почти наполовину, а валовой сбор зерна упал па одну треть. Производительным силам страны был нанесен огромный урон. Падение производства и связанное с ним резкое ухудшение материального положения трудящихся создали объективные предпосылки для появления критического отношения к политике Мао Цзэ-дуна.

Среди партийного актива все чаще раздавались голоса, что «черные дни, которые переживает Китай,— это результат ошибочных идей руководства», что «генеральная линия ошибочна, большой скачок поставил Китай на край пропасти, а народные коммуны — это горький урок на будущее».

Немало партийных работников, экономистов стали выступать за нормализацию хозяйственной жизни страны, за широкое использование экономических рычагов в интересах социализма, за сочетание материальных и моральных стимулов производства. Коммунисты, озабоченные перспективами строительства социализма в стране, все чаще высказывались о необходимости научного подхода к делу, критиковали тех, кто думает, что «китайской революцией можно руководить, полагаясь на субъективистские представления».

В то же время Пекин потерпел немало провалов в своей экстремистской внешней политике в Азии, ослабил свои связи с народами и государствами, которым дороги интересы единства антиимпериалистических сил. Изоляция КПК в революционном движении и на международной арене росла. К этому вели и борьба китайских руководителей против Советского Союза и других социалистических стран, и индийско-китайский конфликт, и ошибочная позиция Пекина во время конфликта между Индией и Пакистаном, и пагубное вмешательство руководства КПК во внутренние дела Компартии Индонезии.

Провалы во внутренней и внешней политике, как видно из китайской печати, вызывали растущее недовольство среди партийных кадров, интеллигенции, в армии, среди широких слоев китайского народа.

Руководство КПК стало перед выбором: либо радикально изменить свой курс, либо попытаться подавить недовольство и ринуться дальше по пути авантюристической политики. Мао Цзэ-дун и его окружение избрали второй путь, стремясь на долгие годы вперед навязать стране свой нынешний политический курс.