Мара из Троеречья (СИ)

Лису потребовалось время, чтобы осмыслить произошедшее. Он сделал несколько шагов в сторону, бормоча неразборчиво себе под нос, затем шумно вздохнул и вернулся:

— Он тебя на остров тащит… — шепнул Лис девочке, и добавил громко, зло глядя на Роланда: — там ключ разберут. Уничтожат. Поняла? Тебя, значит, уничтожат, — Лис тряхнул Марушку за плечи — голова ее безвольно мотнулась, как у тряпичной куклы.

— Пусть. Так тому и быть, — упрямо ответила она.

— Не говори глупостей, — он подошел к лошади, взял ее за узду. — Решайся. Или мне тебя силой тащить? Вояка отпускает.

Роланд неопределенно повел плечом.

— Я всё равно не поеду, — заявила Марушка.

— С ним, значит, останешься? — прошипел Лис, взбираясь в седло. — Ну и славно. На остров, значит, пойдешь? Чтоб там тебя грохнули? Или, как говорит твой новый дружок, «разобрали»? — презрительно ухмыльнулся он и добавил серьезно: — Едем. Здесь ловить нечего. И даже если всё так, я тебя не брошу — заберу, как обещал. Иначе сам свалю, но на смерть не поведу.

Марушка закусила губу, будто испугавшись вырвавшегося «уходи…» Лис замер на мгновение, но потом расслабился и, прищурив глаза, наклонился к девочке.

— Гонишь меня, да? Так, значит? — он провел лошадку по поляне, насмешливо глядя на Марушку сверху-вниз, из седла, рассматривая ее, будто увидел впервые.

— Уходи, Лис, — стиснув зубы, процедила Марушка. — Я больше не хочу, чтобы ты шел со мной.

— Коня только оставь, — напомнил Роланд, когда рыжий развернул лошадку, выбрав направление.

— Еще чего! — криво усмехнулся тот, оборачиваясь в последний раз. — Это за моральный ущерб… Не передумала? — окликнул он Марушку.

Она замотала головой, скрывая набежавшие слезы.

— Уходи.

— Как скажешь, — безразлично пожал плечами Лис, и подстегнул лошадь.

Оставив за собой примятую траву на поляне, и облачко серой пыли из-под конских копыт, он вскоре исчез из виду. Марушка обхватила себя руками и согнулась, как от удара, когда издалека донеслось громкое, гонимое шквальным ветром:

— Да пропадите вы оба!..

Глава 19

Гроза, громыхавшая вдалеке, вскоре обрушилась редкими каплями на потухший костерок, заплясала в ручье отблесками молний и заволокла небо низкими тучами. Роланд страшно ругался в отдалении, шаря по зарослям терна и шиповника.

Марушка не сдвинулась с места. Холодные капли падали ей на лицо, скатывались по щекам и подбородку, оставляли светлые дорожки на припорошенной пылью коже. «Лис не вернется, — стучало у нее в висках. — Я больше никогда его не увижу. Мы расстались навсегда». «Навсегда, навсегда!» — отстукивал дождь, шелестел листьями яблони-дички, звенел в переливах ручья и шипел в догорающих углях костра.

Роланд — злой и оцарапанный, выбрался из разлапистого кустарника. Тихо, почти бесшумно подошел со спины, остановился в шаге.

— Поднимайся, поехали, — потребовал он, заботливо отряхивая меч от древесной трухи — ворюга постарался, запрятав его в глухом дупле раскидистой, покрученной, как узловатые пальцы вековой старухи, плакучей ивы.

Девочка вздрогнула от его тона, и Роланд пожалел, что был недостаточно мягок с ней. Но извиниться не успел, а ободрительных слов не нашлось — они застряли в горле, и он тихо прохрипел что-то невразумительное.

Марушка ничего не разобрала, но по наитию встала и, не поднимая глаз, подошла к Хесту. Безропотно позволила усадить себя в седло — не мешая, не возмущаясь, но и не предприняв ни единой попытки подсобить.

Так и повисла — маленькая, мокрая и несчастная, клещом впившись в полы куртки, стоило Роланду оказаться в седле. Он подстегнул коня. Девочка ткнулась носом ему в спину и отчаянно заревела. Роланду, впрочем, так показалось. В ушах гудел ветер, трепал волосы, и громыхали раскаты грома за спиной. И, хотя черные тучи растянулись до самой линии горизонта, а на небе не виднелось просвета, Роланд не планировал останавливаться и пережидать грозу.

* * *

Лис остановил клячу у кромки леса. К ведьминому болоту он выбрался насквозь промокший и злой. Всю дорогу дождь ледяными струями хлестал его по лицу, застил глаза и Лис даже не был уверен, в ту ли сторону он гонит лошаденку. Приходилось останавливаться и выжимать рубаху каждую версту пути. Лис выкручивал ее так усердно, что в двух местах ткань разошлась по шву.

Он собрался развести костерок, чтобы согреться немного и перекусить, но тряхнул головой, и, схватив лошадь за узду, шагнул в заросли. Болото, вдоволь напившись дождя, выползло за пределы леса, и теперь жадно чавкало у него под ногами, обещая засосать в трясину сначала худые сапоги, а потом и самого Лиса, по самую макушку. Лошадка фыркала, упиралась и пятилась, с укором глядя на нерадивого хозяина. Тот тихо ругался, дергал за узду, но потом вздохнул и привязал к ее низкому суку сосны.

— Жди тут, кляча, — неуверенно приказал Лис, оглядываясь.

А потом так же неуверенно ослабил узел, на случай, если старуха-ведьма взбрыкнет, и позволит болоту сожрать его. «И костей ведь не найдут… Да и искать никто не станет», — вздохнул он и растерянно почесал макушку, оглядываясь в поисках палки — проверять на устойчивость кочки.