Мара из Троеречья (СИ)

Но девочка уже не слушала. Она самозабвенно отрывала цепкие лапки и гладкие крылья, толкла их в ступке и нетерпеливо постукивала ногой, будто это могло ускорить сушку тараканьих брюшек. Под утро те, нанизанные на нитку и повешенные бусами под окном, истончились и сморщились. Марушка наспех покрошила их, натерев пару мозолей между пальцами. Закинула порошок в кувшин и долго мешала, пока вода не окрасилась в темный, бурый, как шкура медведя-шатуна, цвет.

За окном забрезжил рассвет. В сопровождении Роланда, Марушка вышагивала по сонным улочкам, прижимая крынку с настоем к груди. В доме с больным младенчиком не спали. И приняли, хоть и нехотя, помощь маленькой знахарки. Она возилась с Первушей так долго, что уже не понимала — ночь за окном или день. И сама не заметила как отек сначала превратился в легкую припухлость, а затем и спал вовсе. Первуша набрал воздуха и закричал громко, во всю глотку, как и подобает ребеночку его возраста. И только тогда, как тишину разрезал первый крик, обессиленная Марушка упала на ларь. Да там и заснула. Слез радости не увидела и не застала оброненных матерью слов:

— Помог эликсир… Век мне господину Арчибальду в ножки кланяться! Спас он наше дитятко…

Роланд поморщился, унося из дома крепко спящую девочку.

Очнулась она в хибаре, на своей кровати, когда посерело небо. Размяла затекшие руки, покрутила головой. Роланд не спал — мерил шагами комнатушку. Ходил размашисто от двери и до глухой стены. Он не сразу заметил, что девочка открыла глаза и наблюдает за ним. А когда увидел, наконец — остановился или замер, скорее, будто дикий зверь, попавший в силок, едва завидев охотника.

— Сейчас? — прошептала она.

Он кивнул. Как-то неловко и неуверенно, будто раздумывая еще, отдавать ли ее мудрейшим. Марушка удивилась бы, если бы воин раздумал выполнять приказ. Но могла ли она рассчитывать на большее, чем одно только его сомнение? Он ведь знал, что спутница не больше, чем сосуд, наполненный чарами, и, тем не менее, отнесся к ней, как к человеку, исполняя безропотно последние желания.

— До рассвета еще немного времени, — пробормотал Роланд, отвернувшись к окну. — Хочешь по берегу погулять? Я видел, там красивые ракушки волнами прибило…

Марушка откинулась в кровать и помотала головой.

— Тогда, может, чего-то другого хочешь?

Она вскочила. Принялась сгребать со стола оставшиеся мази и растирки. Кошка, свернувшаяся калачиком на углу, недовольно потянулась, выгнула спину, обмакнув плешивый хвост в бодрящий отвар шиповника.

— Пойдем скорее!.. — зашептала Марушка. — Вдруг успеем еще: я женщине помочь обещалась. Помнишь? Ту, с паршой и язвами… Мы тогда еще приехали только, а я испугалась…

Роланд не запрещал и не перечил, и вообще, выглядел совершенно потерянным. Казалось, затребуй она пышущего огнем аспида, ринулся бы хоть за край света желание исполнять.

Но Марушка молчала и больше ничего не просила. Только посапывала, стараясь не сбить дыхание, пока вышагивала по неровной дороге.

Нужный дом искали долго — на горизонте заалела заря. Марушка топталась на месте, заглядывая в окна, пока из хибары при въезде не вывалилась женщина с ведром, полным зловонных помоев. Девочка расчихалась, тщетно зажимая нос, а воин брезгливо отвернулся.

— Приют ищете? — уточнила тетка, выплеснув грязную воду им под ноги. — Так у меня тут дом освободился, сейчас приберу — и можно въехать…

Марушка наспех объяснила, что нужен им не приют, а женщина с хворью, платившая за ночлег в одном из домишек в округе.

— Паршивая, что ли? — цыкнула зубом хозяйка. — В платок заматывалась по самую макушку и все лодочника выжидала? — девочка закивала, и она продолжила: — Это вы правильно пришли, только опоздали маленько. Преставилась моя постоялица ночью…

Марушка опустила плечи, всхлипнула и, не прощаясь, побрела обратно.

— Комнаты смотреть не будете? Точно уверены? — крикнула тетка им вслед. — Отличное, надо сказать, жилище…

Оставив Роланда разговаривать с настойчивой хозяйкой, Марушка побрела к берегу. Отвары, мази и порошки, собранные в котомку, оттягивали и жгли руки: обещала помочь, а не помогла. Зарок себе дала и не выполнила. Тем более что нужных трав, благодаря воину, Марушка припасла. Зачем только ввязалась в бессмысленную борьбу с Арчибальдом и его вредительским эликсиром?

— Мне жаль, — Роланд догнал ее и сжал плечо. — Но ты подумай, может, еще чего-то хочешь?

— Да, — кивнула она и набрала полную грудь воздуха, чтобы выпалить, как на духу: — Я хочу, чтобы ты убил Арчибальда.

— Шутишь? — сощурился Роланд, но повернул к площади.

— Такого нельзя хотеть, знаю. Но я так увлеклась борьбой с ним, что забыла о том, что на самом деле должна была делать… И не смогла победить, как ни старалась.

— Ты спасла ребенка. Если бы не отвар, — он хмыкнул, — из тараканов, так бы и помер, хоть бы залили его эликсиром по самые уши. Пусть даже его родители посчитали, что это не твоя заслуга, но ты спасла его — победила смерть.