Мара. Ведьма поневоле

И лишь одно тревожило меня — я чувствовал, что Далия скрывает от меня нечто важное. То, что не готова была рассказать ни при каких обстоятельствах, но что имело для неё огромное значение. На мои робкие — а иных после той злополучной ночи на балконе и знакомства с коленкой Далии я больше не совершал — попытки сблизиться с ней, она выказывала нежелание иди мне навстречу. Лишь изредка забывалась, позволяя мне присесть рядом и склониться к её голове под благовидным предлогом изучения рисунков будущего клинка. Но как только замечала, что я слишком близко, тут же вскакивала с места и отстранялась.

Кстати, о клинке. Едва меня проводили в небольшую жаркую кузницу на окраине деревушки, стоящей неподалёку от дворца, и я взял в руки кусок металла, из которого мне предстояло выковать орудие, я испытал какое-то странное чувство, сродни восторгу. Такое же близкое и понятное, как первый глоток медовухи, сваренной собственными руками. В Элеборне я мастерил резные фигурки, специализируясь, в основном, на дереве, но случалось мне и применять навыки в изготовлении гипсовых скульптур. С металлом работать почти не доводилось, от того так удивительно было узнать, что он послушен моим рукам и мыслям.

Я приноровился почти сразу, жарко раскалив кусок ирения и принимаясь за работу. Металл словно сроднился со мной, и каждое точно выверенное движение получалось слаженным и чётким. Совсем скоро у меня в руках было подобие длинного клинка, которое было больше похоже на оружие, чем на бесформенный кусок железа.

Я стащил рубаху, стёр со лба пот, который катился градом, и продолжил свою работу. Теперь я мог сосредоточиться на мыслях о празднике Красной луны, который наступал завтра. Я воспринимал готовящийся побег двояко. Во-первых, нам удастся покинуть набивший оскомину дворец и Бороса — это хорошо. Во-вторых, пуститься в бега. Это тоже хорошо — романтику кочевой жизни, преисполненной опасностей, никто не отменял. В-третьих, я не знал, куда отправится Далия, после того, как необходимость в ней отпадёт. Останется ли она рядом или же предпочтёт вернуться домой. Это, разумеется, было совсем нехорошо.

В остальном предстоящий побег вызывал у меня лишь желание, чтобы завтрашний день поскорее наступил.

Сначала я почувствовал чьё-то присутствие, а потом уже повернул голову и встретился взглядом с Далией. Слишком погружённый в свою работу и мысли, я не сразу понял, что не один. Сколько времени девица находилась рядом и смотрела за тем, как я тружусь над орудием, я не знал. Остановившись, я сунул клинок в чан с водой, и разгорячённый металл зашипел. Поднял рубаху и отёр пот с лица и груди.

— Я тут, кхм. — Далия откашлялась и не сразу продолжила, словно ей нужна была пауза, чтобы совладать с голосом. — Принесла аметисты. Может, попробуем, как они будут, ну… смотреться на эфесе?

Я не понимал причин того, почему вдруг эта самоуверенная чертовка стала выглядеть как смущающаяся девица, впервые заговорившая с юношей, который ей был по нраву.

— Давай, — согласно кивнул я, вытаскивая клинок из воды и положив его на верстак. — Мне осталось совсем немного доработать вот здесь и здесь, — указал я на кованый эфес. — Маша заговорила камни?

— Нет, — Далия помотала головой, покосилась на меня и с преувеличенным вниманием принялась рассматривать оружие. — Это я смогу сделать и сама.

Я удивлённо хмыкнул, но расспрашивать не стал. Мало ли какой волшбой обладает Далия, помимо способностей привораживать к себе несчастных орков. И, чего доброго, если засомневаюсь в ней, начнёт демонстрировать умения направо и налево.

— Хорошо, посмотри, где мы будем располагать аметисты, и я продолжу.

А потом случилось странное. Далия вдруг посмотрела на меня так, словно видела впервые, взяла мою мозолистую ладонь в свои руки и стала внимательно разглядывать. Клянусь, всё это время у меня и в мыслях не было никаких непотребств, но когда эта чертовка одним своим невинным прикосновением заставила моё сердце биться чаще, а тело напрячься от стрелой пронзившей его похоти, в голове начали появляться совсем не целомудренные картинки.