Марахси

Спрашивать, откуда такая информация, было излишне. Бык снова достал сигареты, чтобы молчание не выглядело равнодушным, щелкнул зажигалкой и посмотрел сквозь дым на Ромула.

— Едва ли можно ставить нам в вину простой производственный контракт, — напомнил он. — Мы взяли заказ частным образом, как использовали результат заказчики — нас не касается, пусть спрашивает с них. Разрабатывать технологии для взаимодействия с роботами не запрещено. Марахси — независимый планетоид.

— Это все юридические отговорки, на которые Шепарду плевать, когда речь идет о его территории. Марахси сейчас далеко от Урсулы, но это не значит, что он не пошлет сюда своего человека посмотреть, чем мы тут занимаемся.

— И вы думаете, это Язмин? — изумился Бык. — Он, конечно, урсулиец, но ведь болван, и к тому же специалист совсем в другой области. Насколько я знаю, дрифтеры принадлежат к военной среде, это офицеры, прошедшие курс на Аайе.

— Он вовсе не обязан быть дрифтером, может быть просто шпионом и диверсантом. Когда мы откроем «Кассинову», в Дартсаршери хлынет поток туристов, и достаточно одного несчастного случая, чтобы прикончить все дело.

— Зачем ему это? Если ромульяне оказались барахлом против его волкодавов?

Ромул тяжело покряхтел, с тоской взглянул на сигареты, потом на часы — запретил себе курить чаще одного раза в час, и уже пожалел, сигарета просто просилась в руки.

— Дрифт — это та штука, которая есть только у медведей, — сказал он. — И черт знает почему это так. В Новой Виктории техника не хуже и люди не глупее, но все эксперименты в этой области провальны от начала и до конца, никто не может повторить того, что делают мальчишки в учебке на Аайе. За этот секрет викторианцы дадут дорого. Так дорого, что вам и не снилось.

— Наши чипы — не дрифт, — напомнил Бык. — Хиотис сказал, что они очень отдаленно относятся к реальности. Если бы мы открыли дрифт, Новая Виктория не потерпела бы поражения, тогда претензии Шепарда были бы обоснованы.

— Никто не знает, что такое дрифт на самом деле, — Ромул махнул рукой. — Может быть, все дело в практике. А может в удаче. Не исключено, что мы стоим к нему ближе, чем все остальные, и можем дойти до конца.

— Что же вы хотите от меня?

— Следите за ними обоими, — почти умоляюще попросил Ромул. — И за Саммю, и за Язмином. Если заметите что-то подозрительное — говорите немедленно. Шепарду сойдет любой формальный повод, чтобы вмешаться в наши дела на своей территории, что это будет — одному богу известно, у него богатая фантазия. Мы не должны попасться на его удочку.

— Вы встречались с ним раньше? — догадался Бык.

— Да, — коротко ответил Ромул, почему-то растирая пятерней и без того красную шею. — И больше не хочу.

Бык нарочно задержался у стекла, когда патрон ушел, официально для того, чтобы понаблюдать за Язмином. На самом деле он раздумывал о том, что именно известно генералу Шепарду о проекте Ромула. Если викторианцы выставили ромульян против дрифтеров, то, само собой, Шепард заинтересовался новинкой. Не исключено, что парочка ромульян попала к нему на стол для разборки. И хотя ни маркировка, ни дата, ни производитель нигде не указывают на Марахси, наверняка кто-то услужливо подсказал ему, у кого производятся гормоны в упаковках, подходящих для приемного лотка. Поднять всех производителей гормональных препаратов и посмотреть их контракты с датами поставок нетрудно, проверить всех покупателей на предмет наличия производства андроидов тоже — и вот Марахси у него в кармане. Если, конечно, еще раньше эту информацию ему не слил Хиотис.

И послать сюда своего человека — самое логичное.

Глава 4. Кадровые нюансы

Если заводской врач когда-то и бывал довольным, то этот момент остался в далеком прошлом. Последнее время к выражению его лица, хмурому и едкому, добавилась еще и сварливость. Бык подозревал, что в глубине души весь проект «Кассинова» врачу глубоко не по душе, если только такой каламбур имел право на существование. Кто он и откуда попал на Марахси, оставалось только догадываться. Ромул не поощрял интерес к прошлому сотрудников, взамен требуя того же в отношении себя.

Для простых рабочих никакого кадрового учета на заводе тоже не предусматривалось, только счет поголовья и перепись кличек, которыми пользовались марахсийцы вместо имен. Выдавалось жалованье тоже по головам, и если кто-то ушлый получал чужое, то это было проблемой обманутого, но никак не администрации. Имена, впрочем, у них встречались, и даже фамилии, но это было редкостью и говорило о том, что их обладатель — потомок второй волны земных колонистов, которых тут называли первоселенцами, потому что они обогнали первую волну, стартовавшую с Земли раньше. Логика трудная для стороннего наблюдателя, но весьма понятная для потомков этих самых первоселенцев. Для персонификации всех прочих употреблялись номер и какая-нибудь выдающаяся черта внешности или свойство характера, потому что имена они частенько присваивали себе сами, но в силу каких-то резонов каждый день разные.