Марахси

Как он и предполагал, никто не связал поражение с банкой пива. По мнению кассина Старуха просто расслабилась от собственной удачливости, отвлеклась во время боя, замечталась о чем-то, а Нидзу, ее постоянный противник, этим воспользовался. Но были в его рассказе и другие подробности, которые заставили Быка присмотреться к говорившему. По его словам очевидца выходило так, что смертельно раненая Старуха сумела даже в этом положении опрокинуть и разломать андроида так, что тот уже не подлежал никакому ремонту. Бык знал, что такое в принципе невозможно, андроиды добивали свою жертву мгновенно и качественно, в отличие от людей они не расслаблялись и не задумывались. Но рассказчик упрямо настаивал на своем — Старуха одолела Нидзу уже с переломанными костями и вывороченными кишками, лежа на арене у его ног в луже крови. Что странного или неправильного в этом рассказе, Бык до конца так и не осознал.

Камера снимала всю сцену из кабинета Саммю, поэтому участники стояли к ней в профиль. Мальчишка выслушал рассказчика молча, не задал ни одного вопроса, и когда ему разрешили идти, ушел, не обернувшись. Возбужденного своим рассказом кассина выпроваживали всей сменой, тот долго не хотел уходить, цеплялся за косяки и все порывался заново пересказать события слушателям.

— Как видите, здесь тоже шоу не состоялось, — Саммю выключил запись. — На всякий случай я поставил камеру в лазарете.

— Всё? — Бык поднялся. — Других новостей нет?

— Есть кое-что, что вам может быть интересно, — Саммю развернулся вместе с креслом в его сторону и посмотрел снизу вверх смеющимся взглядом. — Чисто теоретически, конечно. Сегодня мы дали ему в противники восстановленного андроида.

— Зачем? — машинально спросил Бык.

Саммю сделал оборот на кресле.

— Нужно было как-то проверить, действительно ли он ничего не понял в мастерской, как внушил этим болванам. Так вот если раньше он довольно ловко откручивал андроидам головы, то с этим обошелся мягко и даже нежно. Ничего не ломал, просто остановил. Публика была разочарована.

— А вы? — гневно спросил Бык, останавливая его кресло. — Довольны?

— Более чем, — Саммю прыжком поднялся на ноги, по-кошачьи потягиваясь. — Меня ужасно развлекает вся эта история, будет жаль, когда она закончится. А вот вы, как я вижу, моим советом так и не воспользовались.

Он взял у Быка из пальцев разогнутую и помятую скрепку, разогретую до состояния нити накала, покрутил перед лицом и с явным сожалением бросил в мусорную корзину.

Глава 17. Шоу должно продолжаться

Поскольку Колизей работал круглосуточно, то и ловушки Шамана пришлось устанавливать при посетителях. Для этого выбрали время далеко за полночь, когда старожилы клюют носами, а вновь прибывшие ничего не замечают, кроме спецэффектов, стоивших Колизею приличных денег. Униформисты таскали по залу здоровенные ящики, у каждого из рабочих был в ухе крошечный динамик, и ставить правее или левее решал Шаман, находящийся на балконе. Ящики постепенно расходились по залу, не привлекая особенного внимания.

Смена Быка закончилась, новый администратор, крепкий и рослый бугай, занял его место на диване, и пришлось сделать вид, что захотелось с кем-то поболтать. Шаман удивился, когда Бык бесстрашно подошел к нему и взялся руками за перила в самом торце балкона. Несколько минут они просто стояли рядом, наблюдая за окончанием работы. Что было в ящиках, Бык не знал, но предполагал, что под видом динамиков начинка там самая продвинутая и мощная.

— Вы подозреваете весь зал сразу? — спросил он.

— Сначала нужно определить сектор, из которого исходит передача, — ответил Шаман. — Как только это узнаем, сосредоточимся всей аппаратурой на нем, это делается простой командой в настройках, таскать ничего не придется. Техника даст сетку с шагом в тридцать сантиметров. Это значит, что если объект стоит в обнимку с кем-то другим, мы все равно его выделим.

— С таким оборудованием должно повезти, — согласился Бык. — Главное, чтобы он не заметил вас раньше, чем вы его. В толпе очень просто улизнуть.

— Он будет занят, — усмехнулся тот. — Настолько, что не станет смотреть по сторонам. Да и никто в зале не станет.

— О чем вы говорите?

— Завтра в полночь открываем «Парад планет».

Бык почувствовал, что мельтешение зала под балконом начинает напоминать карусель, смазанную и размытую, людской шум перекрылся противным звоном в ушах. Он попятился и под пристальным взглядом Шамана виновато пояснил:

— Голова кружится, давление, наверное. Нужно похудеть, но черт его знает как, разве что сменить планету на какой-нибудь курорт. Вот разбогатеем, поеду на минеральные воды Карассы.

— Тотализатор опасная штука, не зря их запрещают, — согласился Шаман. — Адреналин только выглядит невинно, а это такой же наркотик, как героин. Без новой дозы уже вялость, апатия и депрессия, своих гормонов не хватает, а внешние действуют все меньше и короче, и ты уже не человек, а развалина, зависимая от тюбика с химией или человека, который стимулирует в тебе их выработку. Обычную наркоту можно хотя бы отобрать.

— Да, пожалуй.