Марфа Васильевна. Таинственная юродивая. Киевская ведьма

– Знаю я, княгиня, кручину твою и по первому призыву тотчас поспешила в палаты великокняжеские… Светло в красиво в палатах твоих, парча и золотые ткани на ложе твоем, а все сердечку твоему невесело, мысли мрачные бродят в головушке и одно только мщение… оно принесет тебе отрадушку… Так пел под окном твоим вещий Баян, и пел он княгиня, правду сущую…

Загорелось, словно зарево, лицо Рогнеды, она бросила к ногам зловещей старухи горсть золота и проговорила едва внятным голосом:

– Никогда не прибегала я к чарам и колдовству, никогда мысль о страшном чернобоге не входила мне в голову, теперь я готова испытать все, только раскрой мне судьбу мою и покажи мне силою заклинаний твоих, что я должна делать… должна ли мстить или покориться своей участи?..

Спрятала старуха проворно золото, низенько поклонилась Рогнеде и молвила:

– Прикажи, княгиня, своим красным девушкам принести сулеечку студеной воды, чтобы почерпнули, красные, ту воду прямо из батюшки – широкого Днепра и чтоб черпали они ее не правой рукою, а левою…

Махнула Рогнеда белоснежной рукой, и две девицы красные, что стояли у резных дверей, по знаку княгини скрылись. Прошел час… и красные снова явились в светлицу с большим сосудом чистого серебра, а в сосуде том была водица студеная; принимала сосуд тот старуха зловещая, ставила его чинно на дубовой стол, вынимала связку диковинных корней и припасы разные… Разложивши все по порядку на стол, она сказала Рогнеде:

– Готовы, княгиня, все снадобья, но время еще не пришло начинать волхвование, не настал еще полуночной час… не прикажешь ли пока вещему Баяну потешить тебя сладкой песенкой?.. Авось она прогонит твою грусть-кручинушку.

Согласилась княгиня на предложение старухи, и ведьмы в тереме как не было…

Сидит Рогнеда у растворенного окна, под окном раздается песня Баяна вещего, сильно звучат золотые струны на струменте диковинном, а княгиня ту песенку слушает.

Баян поет

Хорошо соловеюшко в клеточке свищет,
Быстро серенький по золотой порхает;
Но еще того лучше певал он на воле,
Сидя, в прохладном лесу, на зеленой на ветке!
Хорошо жить красавице во неволе,
И золота и парчи у нее много;
Но еще того лучше ей было в отчизне,
Посреди своих близких, родимых…

Порхает думка-невидимка и туда и сюда: с открытого чела Баянова на белоснежную грудь княгини-красавицы, а с белоснежной груди красавицы на Баяново чело…

Глава шестая. Страшные видения

Есть многое и на земле и в небе, о чем мечтать не смеет наша мудрость…

Гамлет

Мой дедушка видел мою бабушку на девятую ночь после смерти покойницы…

Рассказ Осипа Васильича по прозванию Шишка

Уснул Киев спокойным сном, знать, такой уж был там обычай, чтобы спать каждую ночь. Не спит Рогнеда в своем тереме, сидит Рогнеда неподвижно на широкой дубовой скамье и смотрит на чудную старуху, которая нашептывает какие-то таинственные слова над дорогим сосудом с водицею днепровскою, кидает в воду коренья чудесные, и вода клокочет белою пеною. Дивится княгиня на страшные чары и содрогается, глядя на страшное лицо старой колдуньи… Густой пар подымается из дорогого сосуда, расстилается туманными облаками по терему и скрывает от глаз Рогнеды страшный образ старухи… Кроют тучи своим мрачным покровом небо бирюзовое и летят в тучи прямо с полуночи; режет воздух фиолетовой стрелой молния, и сильные перекаты грома потрясают храмину; среди бури слышатся вопли колдуньи старой, и княгиня трепещет от ужаса и, закрывши лицо свое дорогой фатой, зовет к себе на помощь красных девушек… Но тут, в мгновение ока, наступает по-прежнему безмолвие, летят тучи назад к полуночи и давят одна другую на полете своем, – проясняется небо бирюзовое, блещут звездочки светлые, и молодой месяц показывается серебряным серпом, – знать, то случилось в ночь новолуния. Является старуха, по-прежнему, очам красавицы, но посмотреть на нее еще было ужаснее: нечесаные клочки седых волос, выбившись из под черной повязки, сыплются в беспорядке, словно змеи шипучие, и закрывают до половины посинелое лицо старухино, глаза колдуньи, налившиеся кровью, сверкают словно очи совы полуночные… все возвещает, что с нею происходило недоброе. Но колдунья, как будто ни в чем не была, стряхнула клочки седых волос, манит рукою княгиню к себе и, улыбаясь, указывает на сосуд, да велит глядеться ей в свое снадобье…

Повинуется княгиня приказаниям колдуньи: подходит к сосуду с чудным снадобьем и устремляет любопытный взор на золотое дно… Глядит княгиня минуту одну – и слезы блистают на ясных очах… смотрит княгиня другую – горючие слезы ручьями текут.