Маргарита и сотрудник КГБ

– Возможно, мы были неправы, что так страстно мечтали о сыне, особенно я, хотя это и не имело значения. Но, представь себе, Рита, Бог послал нам сына, как будто по заказу, и наше счастье было неописуемо.

– Вот видите, Господь исполнил ваше пожелание, а Вы, как сами вчера выразились, не рассчитываете на Божью помощь.

– Ах, Рита, где этот Бог? Если бы Он существовал, то разве допустил бы столько несправедливостей?

– А не мы ли сами, Павел Семёнович, часто виноваты в этом?

– Рита, Рита, о чём ты говоришь? Мы с вами! Да, если бы все люди были такими, как ты, то мы бы давно имели на земле свой рай, а теперь, как видишь, и коммунизма построить не можем.

– Если бы строили с Богом, Павел Семёнович, то, возможно, и удалось бы, – ответила Маргарита.

– Милая ты моя девочка, скажи мне честно, ты действительно верующая?

– Да, я верующая и очень рада, что мои родители меня так воспитали.

Маргарита накинула на больного халат и повела его по коридору в палату.

Чернов молчал. Он был занят тяжёлыми, очень волнующими его мыслями. Его радовало, что эта девушка так любезно к нему относится, и в то же время тревожился за своё собственное прошлое.

– Вот теперь, Павел Семёнович, попьём чаю и если пожелаете, я Вам расскажу о себе, свою биографию, о чём Вы меня уже однажды просили, – предложила Маргарита Чернову, усаживая его поудобнее на кровати.

К счастью, их никто не тревожил, и Маргарита чувствовала себя достаточно свободной. Она уже не боялась Чернова, видела в нём совершенно другого человека, чем раньше. Пока больной сидел на кровати и отхлёбывал из бокала горячий чай, его милосердная медсестра Рита начала рассказывать о своей нелёгкой жизни.

– :Когда я родилась, мои родители были очень довольны и счастливы. Они были молоды, жили в собственном доме и мирно трудились в колхозе. Хотя в прошлом и немало пострадали. Советская власть их признала врагами народа. И это потому, что они веровали в Бога. Их нередко преследовали за веру. Но и эти нанесённые им раны постепенно заживали, наступали лучшие времена, и мои родители опять стали надеяться на лучшее будущее. Они усердно работали и молились, как завещал Великий Бог, но в их жизнь опять вмешивались органы власти. Они хотели, чтобы их дочь, то есть, я, стала безбожницей.

Маргарита прервала свой рассказ, потому что горло сдавило комом, она заплакала.

Чернов уже отставил в сторону бокал и очень внимательно слушал. Она продолжала:

– Мой отец был уважаемый всеми человек, он никогда никого не обидел и честно трудился, но его арестовали и увезли. Его буквально оторвали от своей семьи и только потому, что он был верующий.

Чернов не выдержал и спросил:

– Рита, ты мне ещё ни разу не назвала своей фамилии. Может быть, назовёшь мне имя и фамилию своего отца?

– Да, Павел Семёнович, я Вам её назову, но чуть позже. А пока послушайте, какое горе мне тогда причинил один сотрудник КГБ. Он лишил меня самого дорогого, моего счастливого детства, потому что я росла без отца. Я и сегодня несчастна по этой причине. Мой отец меня очень любил, носил на руках, играл со мной, угощал сладостями и рассказывал много интересного из Библии. И этого дорогого человека отняли у меня.

Всё это время, пока Маргарита рассказывала о своём горе, по её щекам катились слёзы, но потом она настолько расстроилась, что не могла больше говорить. Она отвернулась и, опустив голову на тумбочку, прерывисто рыдала.

Чернов волновался не меньше Маргариты, и через время томительного молчания, пока Маргарита плакала, он дрожащим голосом произнёс:

– Добрая моя Риточка, успокойся, пожалуйста. Не надо так волноваться, ведь это всё осталось в прошлом, и ты непременно в своём будущем ещё встретишь большое счастье.

Маргарита ничего не ответила, ей было очень трудно, она хотела, очень хотела всё забыть, не видеть больше перед собой Чернова как врага, а всего лишь больного человека, а ещё лучше – покаявшегося грешника. Но что она могла сделать? И тогда она по-детски скрестила молитвенно руки и шёпотом произнесла: “Господи, помоги мне, подскажи, что мне делать, чтобы обрести покой?”

Чернов всё видел и слышал, и ему стало очень жаль страдающую Риту. Он, этот жестокий в прошлом сотрудник КГБ, видел, как молилась эта девушка Богу, и ему стало страшно. Чернов громко, с ужасом в голосе спросил:

– Рита, ты немка? Твой отец Пётр Кран?! Маргарита не обратила внимания на его вопрос, она как будто и не слышала Чернова, только смотрела кудато в одну точку приподнятой головой и со слезами тихо молилась: “Отец Небесный и Ты, мой Спаситель Иисус Христос, помоги мне простить и полюбить этого человека!”

– Неужели это возможно?! – почти с криком произнёс больной и громко застонал, скорчившись в постели.

Маргарита моментально подскочила к нему, ухватила своими нежными ладонями его голову и, глядя больному в глаза, спросила:

– Павел Семёнович, Вам плохо?

– Да, – едва слышно прошептал больной. Маргарита нажала на кнопку, чтобы вызвать врача.

После того, как Чернову стало лучше, Маргарита ушла домой.