Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

Группа сотрудников налогового управления во главе с Марьяхиным предложила внести в законодательство несколько поправок, направленных на изменение статуса частных предпринимателей. Суть этих поправок сводилась к следующему:

— разрешить членам кооперативов, работающим на дому, производить продукцию не только на заказ (как это предписывалось существующими правилами), но и для продажи на рынке;

— исключить из числа отраслей, запрещенных для частного предпринимательства, покупку и переработку шерсти, семян для производства масла и кожи, производство из покупного материала одежды, постельного белья, вязаных вещей, шляп, кожаной обуви, сбруи, а также металлических предметов не только под заказ (как это предписывается существующими правилами), но и для продажи на рынке, содержание бань и кафе[1158].

Либерализм налоговиков шел даже дальше простого обсуждения проблем частного предпринимательства. Еще в 1946 г. Министерство финансов своим циркуляром изменило налоговое законодательство и стало облагать подоходным налогом нелегальные частные предприятия. Сложилась парадоксальная ситуация (впрочем, не такая уж редкая для советской административной системы): с одной стороны, государство запрещало частное предпринимательство, с другой — облагало частных предпринимателей налогами[1159].

Как правильно пишет J. Hessler, либерализм налогового ведомства обуславливался чисто прагматическими мотивами и не имел никакого отношения к идеологии. Ограниченная либерализация частного предпринимательства планировалась наряду с открытием «коммерческих» ресторанов и магазинов для всех желающих.

В принципе, прагматизм военных лет вполне подготовил и власть, и народ к подобной либерализации. Однако движение, инициированное налоговиками, натолкнулось на жесткое сопротивление другой бюрократической клики, возглавляемой министром государственного контроля Л. Мехлисом. Видимо, и в данном случае мы имеем дело с сугубо прагматическими, нежели идеологическими мотивами. По мнению историка Е. Зубковой, дела об экономических преступлениях стали тем средством, которое Мехлис использовал для собственного продвижения, а также в борьбе с конкурентами из МВД и МГБ.

Естественно, глава государственного контроля не мог пройти мимо такой благоприятной возможности, которую предоставили ему налоговики со своими «неортодоксальными» экономическими инициативами. По всей видимости, Мехлису удалось представить картину в угрожающем свете, поскольку вышло в свет партийное постановление о «Серьезных нарушениях в государственной политике в отношении кооперативов и предприятий местной промышленности». Поправки в закон о подоходном налоге были отменены, а Марьяхин отстранен от должности. Одновременно начались массовые проверки и чистки на кооперативных предприятиях и предприятиях местной промышленности.

Масштабы репрессий были велики. Согласно данным J. Hessler, в течение 1948 г. было лишено патентов 10 380 частников, закрыто 14 807 частных предприятий, функционировавших без патента, а также 271 «псевдокооператив» (советский эвфемизм для определения полуподпольных частных предприятий). За участие в теневой экономике к разным срокам заключения были приговорены 12 067 «частников», 2880 «спекулянтов» и 3860 администраторов кооперативов, а 5430 руководящих работников кооперативов было уволено «за потерю бдительности и допущение проникновения частного предпринимательства». В течение нескольких лет после 1948 г. государственные инспекторы проверяли кооперативы каждые полгода на предмет выявления случаев частного предпринимательства[1160].

Мощное наступление на кооперативы и предприятия местной промышленности, инициированное Министерством госконтроля, сопровождалось и другими мерами, направленными против теневой экономики. Так, одной из главных целей денежной реформы 1947 г. было лишение подпольных бизнесменов тех средств, которые они заработали в годы войны. Кроме того, ежегодно МВД рапортовало о количестве арестованных за занятие частной предпринимательской деятельностью. В 1953 г., например, таких случаев по всему Советскому Союзу было зарегистрировано 160 614[1161].

Несмотря на то что тема частного предпринимательства занимала довольно значительное место в государственной политике послевоенного периода, нельзя сказать, что эта политика была четко определена, что существовал некий политический курс относительно теневой экономики. Меры предпринимались зачастую довольно противоречивые. Вряд ли можно согласиться и с интерпретацией J. Hessler, которая описывает государственную политику в отношении предпринимателей как борьбу «либералов» из налогового ведомства и «доктринеров» из контролирующих органов. Борьба имела место только вокруг вполне конкретного (хоть и очень важного) решения и после 1948 г. не имела продолжения.