Мари

Проснулась незадолго до назначенного Дэниелем времени. Суетливые сборы проходили под любопытные взгляды Берты. Мари нервничала, поэтому всё выходило не так, как хотелось. Волосы не собирались в прическу, а платья раздражали, приходилось несколько раз переодеваться. Впервые за столько лет Мари была разочарована в своем гардеробе: всё казалось таким однообразным. Спасла положение Берта. Она распустила волосы хозяйки, уложила их ровными локонами и украсила свежей розой из сада.

Дэниел не заставил себя долго ждать. При виде него у неё в груди радостно забилось сердце, но вместе с тем и возникло чувство неловкости и стыда. Встретиться с ним вот так, после вчерашнего безумия было странно. Как себя вести, она не знала.

— Мари, вы, как всегда, прекрасны, — сказал он такую привычную для неё фразу. Вот только его зеленые глаза были сегодня другими…ярче…в них хотелось смотреть.

— Дэниел, вы, как всегда, галантны, — почему-то шепотом сказала Мари, протягивая ему руку.

Он поднес её к губам, опаляя кожу прикосновением. Отвести взгляд не получалось, возглас Берты: «Госпожа Нильсон, ваша шаль, вы забыли её», Мари уже не слышала, увлекаемая его рукой.

Где находится дом Дэниеля, Мари знала, но за пять лет знакомства с ним ни разу не была у него в гостях, ни с Бенедиктом, ни сама. Она ожидала увидеть запустение: помнила про отсутствие работников, но всё равно оказалась не готова к тому, что скрывал внешне красивый фасад. Дом был нежилой. Нет. Не грязный, а именно нежилой. Мебели практически не было, а та, что присутствовала, была укрыта тканью, чтобы не пылится.

— Я тут практически не бываю, прихожу только на ночевку, — поспешил оправдаться он, видя её изумление. — Но столовая пригодна к существованию.

Небольшой, уютно обставленный зал для приема пищи был соединен с кухней. Это было столь необычно, что она даже из вежливости не могла скрыть своего недоумения.

— Мама любила готовить сама для нас, вот отец когда-то и переделал часть комнат, — снова пояснил он. — Мне нравится, если честно. Очень удобно.

Он указал рукой на мягкое кресло, приглашая сесть.

— Роберт и Карен придут через час примерно. Простите, что не предупредил, хотел немного времени провести с вами наедине. Да и готовить в одиночестве не люблю.

— Вы будете сами готовить для нас? — её глаза округлились.

— Уже приготовил, — улыбнулся он. — Остались небольшие штрихи.

Мари смотрела, как управляется на кухне Дэниел и невольно восхищалась. Свой пиджак он до этого снял, а рукава рубашки закатал до локтя. Его руки, ловко и быстро орудующие ножом, нарезали овощи и притягивали её взгляд, как и проступающие сквозь кожу вены. Хотелось провести по ним пальцами. Она никогда не думала, что её сможет взволновать мужчина в фартуке, расхаживающий у плиты.

Всё происходящее ещё со вчерашнего дня казалось ей каким-то странным сумасшедшим сном, из которого она никак не могла вернуться в реальность. С одной стороны, Мари отчаянно нуждалась в этом сумасшествии, а с другой — с ужасом представляла, что с ней будет, когда всё это закончится…Она не была уверена, что в этот раз уныние не поглотит её целиком, не оставляя после себя ничего, даже пустоты.

Перед глазами возник Дэниел.

— Красивая дама не должна скучать. Не у меня дома, — мягко проговорил он, протягивая ей чашку с чаем.

— Спасибо, Дэниел, — улыбнулась ему Мари, стряхивая с себя грусть. Не сегодня. Сегодня она не будет грустить. Пусть в её жизни будет ещё один сумасшедший день. — И говорите мне «ты». Мы знаем друг друга уже так давно, к чему условности? По крайней мере, наедине.

Наедине. Это слово импульсом отозвалось у неё внутри. Его присутствие она стала ощущать каждой клеточкой кожи. Сумасшествие…

Он присел у кресла, поставил на пол чашку и приблизился к ней. Мари знала, что он собирается сделать, это читалось в его серьезных глазах, что жадно смотрели на её губы, это угадывалось по его дыханию, что стало немного взволнованее…Сумасшествие…Она закрыла глаза…

— Дэн? Где ты? — громкий голос Карен заставил обоих вздрогнуть.

Дэниел поспешил встречать гостей, а Мари подскочила с кресла, подняла чашку и нервно отпила горячую жидкость, не замечая, что обожгла всё внутри.

— Мари, милочка! Уже здесь? — пожилая женщина приветливо улыбнулась ей и пожала руку. — Как вам берлога Дэна? Не хватает женской руки, верно? — старушка подмигнула ей.

— Карен, — с упреком сказал Роберт, — простите мою жену, — обратился он к Мари, — её привычка устраивать личную жизнь Дэниеля порой слишком…

— Всё в порядке, Роберт, я уже привык, — засмеялся Дэниел, — и давайте не будем уже об этом, пока моя репутация окончательно не пострадала.

Ужин прошел в уютной домашней обстановке. Мари не покидало ощущение, что спустя много лет она вдруг вернулась домой. Представить всех этих людей своей семьей не составляло труда. Ворчливость Роберта, болтливость Карен, учтивость и забота Дэниеля наполняли теплом её пустоту внутри. Мари не могла вспомнить, когда она за последние годы столько говорила, смеялась, шутила и…ела…Дэниел оказался отличным поваром.