Мари-Бланш

По страницам прессы

Очень немногие из других студентов отдают себе отчет, да и вообще интересуются тем, что Бэби — дочь графа и графини и что благодаря браку матери ее сделал своей приемной дочерью отпрыск клана Маккормиков. Бэби — «свой парень» и успешно старается быть ровно столь же незаинтересованной в посторонних вещах и столь же увлеченной сценой, как и они.

Бэби не составило труда равнодушно отнестись к дебюту и прочим сторонам жизни, связанным с погоней за Нужными Людьми. Во-первых, это ей не интересно. Во-вторых, она определенно не «светский тип», и для нее развлечение — это походы в кино или на каток, на плавание или в боулинг.

Она терпеть не может официальные приемы и робеет их… И последнее: ее искренняя оценка гольф-клуба, теннисного клуба и т. п.

«Они очень скучные, — откровенно говорит она. — Я не могу разговаривать с ними, а они не одобряют меня». Сразу же по приезде ее, разумеется, вовлекли в компанию светской молодежи, обитающей в Лейк-Форесте. Это обернулось катастрофой, ведь она не стала плясать под их дудку и ошеломила всех: семнадцатилетняя девушка имеет что сказать и занята вовсе не нарядами, мальчиками, школой, дебютом или бриджем.

* * *

«Это был очень короткий период. Вскоре родители уступили, и я записалась в Гудман», — заканчивает она с легкой улыбкой.

По страницам прессы

Местные молодые люди, по ее мнению, инфантильнее и неинтереснее своих сверстников за океаном, где юноши взрослеют рано и к двадцати годам зачастую уже в бизнесе, имеют собственные семьи и живут отдельно. Чикагская молодежь кажется ей куда симпатичнее и интереснее, чем обитатели Лейк-Фореста, которых она находит весьма провинциальными.

Однако в ближайшие несколько лет она замуж не собирается. Хочет сперва посмотреть, сумеет ли добиться успеха на сцене… а если добьется, то постарается сочетать брак с карьерой.

Бэби очень по душе простые манеры и стиль одежды американских девушек, и она легко их переняла, но совершенно не приемлет злостного любопытства и сплетен… «Поначалу меня очень обижало то, что они говорят, — сказала она, сокрушенно вскинув темные брови. — Что бы ты ни делал, они вечно подглядывают и сплетничают. Но скоро я научилась не обращать внимания».

Во Францию она возвращаться не хочет, приехала сюда с радостью и намерена остаться. По европейским тонкостям и светской жизни она не тоскует… Искренне желает стать ведущей инженю и твердо рассчитывает достичь своей цели: оказаться по ту сторону огней рампы на Бродвее.