Марианская впадина

Он смочил салфетку водой из бутылки и протер мне ладони, потом щедро полил йодом царапины: жгло, конечно, безумно. Йод! Как будто сегодня нет безболезненных и не красящих средств. Чего бы и огнем не прижечь, как в средневековье?

– Ну вот! Смотрите, какая вы храбрая. Сейчас и причина есть, а вы не плачете.

– Не так уж и больно.

– Ну, тем более, тогда все в порядке.

Он перевязал мне обе ладони, и я почувствовала себя плохим боксером с пухлыми ручками. Потом он убрал аптечку и позвал Джуди с собой в машину. Я только сейчас заметила, что столик и стулья уже убраны.

– Ну, что ж. Тогда спокойной ночи! – Гельмут захлопнул дверь перед моим носом. Шторки были закрыты, и свет на улицу почти не проникал, поэтому до своей палатки я шла практически на ощупь. Я устала и все еще не могла отойти от своего нервного срыва с рыданиями. Я залезла в спальный мешок, и только я закрыла глаза, как послышалось монотонное жужжание. Это из трейлера Гельмута? Пока я себя спрашивала, что это могло значить, сон затянул меня в свои объятья. Мне снились медузы и белеющие на небосводе кости.

6990

Автомобильный гудок вырвал меня из состояния, которое, пожалуй, было сном, и огромный осьминог, затягивающий меня в глубину, исчез, когда я встрепенулась.

– Что случилось? – спросила я Гельмута и села повыше в своем пассажирском кресле.

– Проклятая курица!

– Что? Я же только спросила…

– Да не вы. Вон перед нами. Скотинка с места не сдвинется.

Я посмотрела в лобовое стекло и увидела, что мы находимся в горной местности – значительно выше озера, откуда уехали. Вокруг нас был только редкий лес, скалы, дорога и – курица, восседавшая прямо перед нашим трейлером и время от времени взмахивающая крыльями.

– Что делает здесь, на краю земли, курица? – спросила я в растерянности, поправляя повязку на руках. Вокруг не было видно никаких признаков какого-либо селения. Кроме того, на улице было очень холодно – не самые благоприятные условия для живности.

– Я понятия не имею, но, если она сейчас не уйдет, я ее перееду! – ворчал Гельмут.

Я вышла к этой курице. Вообще-то я ожидала, что она убежит, но она только вытаращила на меня свои глазки-пуговки. Я стояла, упершись руками в бока, смотрела на птицу и раздумывала, что делать. Может быть, она ранена? Я присела на корточки и протянула к ней руку. Курица вздрогнула, дернула головой, но продолжала сидеть, недоверчиво косясь на меня одним глазом. Когда я схватила ее, она тихо закудахтала как бы из протеста и замахала одним крылом. Я перевернула ее на спину, чтобы посмотреть на ее ноги, а она при этом пыталась клюнуть меня в руку. Я сразу увидела, в чем дело: одна нога, похоже, была сломана. Я вздохнула, взяла ее на руки, не трогая ногу, и пошла назад к машине. Когда я садилась на свое место на переднем сиденье, было слышно, как Джуди сзади беспокойно закопошилась, а Гельмут смотрел на меня, как на умалишенную.

– Что вы делаете?

– Курица ранена.

– И что?

– Ну, мы же не можем оставить ее просто на дороге. Было бы хорошо остановиться где-нибудь на стоянке, чтобы я наложила ей шину. К тому же она явно голодная, и пить, наверное, хочет.

Трейлер все еще стоял посреди дороги.

– Вы с ума сошли. Мы не можем взять курицу с собой.

– У вас собака, у меня курица. Вам придется смириться.

– Моя собака – домашнее животное, у нее имя есть. Что вы сравниваете? Глупости какие!

– Я назову курицу Лутц.

– Курицы женского рода. Что, не знаете? Вы вроде биолог. Это же не петух.

– Ну и что?

– Вы не можете назвать курицу Лутц.

– Если я могу ночью залезть на кладбище и помогать вам выкапывать покойницу, то уж, наверное, я могу назвать курицу Лутц.

Гельмут уставился на меня, вена у него на шее тревожно пульсировала, он так вцепился в руль, что казалось, он сейчас выдернет его из консоли и ударит меня им по голове. Вдруг он снова затрясся в приступе кашля.

– Вы знаете хоть что-нибудь о курицах? Чем их кормить, что они едят, как шинировать ногу? – спросил он, все еще кашляя в платок, когда приступ немного отпустил… На платке, видимо, остались следы: он глянул на платок, поморщился и быстро убрал его в карман.

– Не-а, – ответила я правду.

– Отлично!

– Ну что? Поехали?

Я захлопнула дверь, стараясь держать курицу так, чтобы она успокоилась. Машина тронулась, сзади слышалось, как Джуди тихонько заскулила.

– В моем детстве мы держали куриц, – сказал Гельмут.

– Тогда сможете мне помочь! Здорово! У вас свое хозяйство было? Я имею в виду, у родителей?

Гельмут еще раз кашлянул, откашлялся и начал рассказывать.

Родился он в горной деревушке, куда мы как раз ехали. Дом родителей находился на отшибе – метрах в двухстах от самой деревни. Одной стороной дом примыкал к крутому склону, выступая в горный ландшафт как нос корабля, будто рассекая бушующие волны. А другая сторона смотрела на деревню. У них был небольшой хлев с курами и козами, парочка овощных грядок, одно время как будто и корова была, но она однажды переоценила свои способности к скалолазанию.