Марьяжник

– Однако нам вполне хватит и оставшихся. Кирилл Александрович продумал все самым детальнейшим образом. Но вы правильно заметили, уважаемый Степан Германович. Справимся ли мы без генерала? Белла вот, например, утверждает, что нет. Князь Рушанский не годится на роль лидера. И, по большом счету, я вынуждена согласиться с ее мнением.

– А остальные? – осторожно заметил Звонарев.

Ему подали чай, он бросил в чашку два кусочка сахара, размешал и сделал маленький глоточек. Разговаривая вроде бы непосредственно с Дроздовой, он искоса поглядывал на Беллу. Сегодня она казалась ему еще более привлекательной, чем накануне.

– А что «остальные»? – переспросила Ольга Степановна. – Вы хотите спросить, видят ли они в Рушанском лидера?

– Нет, я хотел сказать вовсе не это, – Звонарев покачал головой и, держа в одной руке чашку, а в другой блюдце, вольготно откинулся на спинку стула. – Способен ли кто-то другой взять на себя бремя лидерства? Кто-то, кроме Константина Макаровича?

Ольга Степановна надолго задумалась. Возможно, она опасалась сказать лишнего человеку, которого недостаточно хорошо знала, а может быть, взвешивала подходящие кандидатуры.

– Это маловероятно, Степан Германович. В определенной степени мы могли бы положиться на профессора Шевелькова или на Беллу, но им еще недостает опыта. Про себя я не говорю. Лидер из меня – никудышный. Ну, а все остальные… Гурьянов, Беспалов, Керн и так далее. Повторяю: маловероятно.

– Может быть, вы, Степан Германович? – неожиданно, но не без доли воодушевления, предложила вдруг госпожа Розенталь.

Звонарев все с той же улыбкой повернулся в ее сторону:

– Боюсь, я вынужден ответить вам теми же словами, что и Ольга Степановна. Лидер из меня никудышный…

Они втроем просидели в гостиной до половины двенадцатого, обсуждая возможные последствия предложенного Рушанским плана действий, после чего Звонарев начал собираться. Розенталь тоже сказала, что ей пора ехать. У Степана возникли стойкие подозрения, что женщина хочет уйти с ним. Вчерашний вечер приносил свои плоды.

Дроздова проводила гостей до выхода.

– Я не хотела говорить при Ольге Степановне… – Белла сама, без всякого предложения со стороны мужчины, взяла Звонарева под локоть, – посчитала излишним вносить дополнительную смуту. – Одним словом, я хочу сказать, что есть еще кое-что настораживающее, господин Звонарев.

– Что же?

Невзирая на морозную погоду, они двинулись пешком по тротуару. У Степана возникло намерение пригласить сегодня Беллу к себе, и он почему-то был уверен, что не получит отказа. К тому же госпожа Розенталь могла стать для него превосходным дополнительным алиби в намеченном на сегодня предприятии.

– Все эти несчастные случаи, произошедшие с членами нашей организации… О, нет! Я не хочу сказать, что кто-то намеренно обезглавливает верхушку кружка, хотя подобные слухи среди наших уже ходят…

Звонарев насторожился:

– Что вас беспокоит, Белла?

– Полиция. Несчастные случаи определенно должны были привлечь внимание со стороны полиции. Внимание к нашей организации, Степан Германович. И что самое неприятное, у меня есть подозрения, что департамент полиции обратился за помощью к одному питерскому частному сыщику. А он способен доставить нам немалые проблемы.

– Что это за сыщик?

– Это господин Головацкий.

Лицо госпожи Розенталь было мрачным, когда она произносила фамилию сыщика. Звонарев заметил это, и его раскосые глаза невольно сузились в прищуре. О Головацком он слышал впервые, но если Белла отзывалась о нем как о хорошем сыщике, способном доставить проблемы гораздо большие, нежели хваленый департамент полиции, стоило навести некоторые справки об этом человеке. Не в правилах Звонарева было отмахиваться от потенциальных неприятностей.

– Он уже каким-то образом вышел на нашу организацию? – как можно небрежнее бросил Степан.

– Я не знаю, – честно ответила женщина. – Говорю вам, Степан Германович, это не более чем мои подозрения, потому я и поделилась ими только с вами.

– Вы правильно поступили, Белла. Нам во всем следует проявлять осторожность.

С этими словами он легко пожал ее руку. Фраза вышла двусмысленной, как того и хотел Звонарев. Белла поняла ее и неожиданно для самой себя ответила на пожатие мужчины. Ничего более Звонареву и не требовалось.

– Хотите зайти ко мне? – открыто спросил он. – Здесь недалеко, и мы могли бы поговорить без посторонних глаз.

Она не ответила, но молчание Беллы было красноречивее любых слов. Звонарев чуть склонил голову и поцеловал ее руку в перчатке. Они свернули на Гороховую, зашли в нужный подъезд и поднялись в квартиру Степана. Уже в темной прихожей он привлек ее к себе, и их губы слились в страстном поцелуе. Белла буквально задохнулась от нахлынувших чувств. Ее руки заскользили по плечам мужчины, она крепко обняла его. Он помог расстегнуть ей салоп. Волосы Беллы почему-то пахли дыней. Звонарев поцеловал ее еще раз.

– Я…

– Не говорите ничего, – предостерег женщину Степан. – Пусть наши чувства говорят за нас.

– О!