Марьяжник

– Знаете, я и сам давно не заглядывал в свой кабинет, который по совместительству является и лабораторией, – признался Маронский, с трудом преодолевая ступеньку за ступенькой. У него появилась тяжелая отдышка. – Там, вероятно, все заросло пылью. Я не позволяю прислуге входить в это помещение и держу ключ исключительно при себе. Мало ли что, мсье Д’Арвен. Вы ведь должны понимать…

– Я понимаю, – машинально откликнулся Звонарев, думая о своем.

Владимир Всеволодович долго шарил по карманам сюртука, отыскивая ключ, но в конце концов таковой обнаружился. Хозяин вставил его в замок и со скрипом провернул. Давно не смазываемые петли угрожающе застонали, когда дверь под напором хозяйского плеча подалась вовнутрь.

Маронский зашел первым. Звонарев за ним. В нос ударил запах лекарственных препаратов и вековой пыли. Владимир Всеволодович, по всему видно, не лукавил, когда говорил о том, как давно здесь не был. Однако это ни в коей мере не помешало ему быстро сориентироваться в обстановке. Маронский прямиком прошел к нужному шкафчику, настежь распахнул стеклянные створки, минуты две молча изучал стоящие на полке флакончики и наконец, определившись с выбором, взял один из них.

– Это то, что вам нужно, мсье Д’Арвен. Вне всяких сомнений. Быстродействующий и высокоэффективный яд. Мгновенная смерть. Жертва даже ничего не успеет почувствовать. К тому же никаких следов.

– Я вам уже сказал, что для меня это неважно, – поморщился Звонарев. – Сколько я вам должен?

– Сущие пустяки.

Маронский озвучил сумму. Она и впрямь оказалась внушительной, но Звонарев посчитал, что торговаться в данном случае неуместно. Да и выбора у него все равно не было. Раскрыв саквояж, он достал одну из врученных ему недавно Цуревичем пачку ассигнаций и небрежным жестом протянул ее Владимиру Всеволодовичу.

– Вы не будете против, если я пересчитаю, мсье Д’Арвен? – лукаво подмигнул тот. Флакончик с ядом по-прежнему находился у него в руках, и он не спешил передавать его Звонареву.

– Как вам угодно, – Степану хотелось поскорее покинуть это помещение с тошнотворными лекарственными запахами. – Только, бога ради, прошу вас, поскорее. У меня мало времени.

– Я понимаю, понимаю. И ни в коем случае не стану задерживать вас дольше, чем необходимо.

Они вышли из кабинета-лаборатории, и Маронский снова запер дверь на ключ. Спуск по лестнице дался ему гораздо проще, чем подъем. И сам хозяин, и гость опять оказались в той самой комнате, где и состоялась их встреча несколькими минутами ранее. Маронский опустился в кресло и принялся неторопливо пересчитывать полученные деньги. Звонарев в очередной раз нетерпеливо взглянул на свои часы.

– Нельзя ли поскорее, Владимир Всеволодович? – поторопил он.

Маронский поднял глаза:

– Опасаетесь, что жертва преждевременно ускользнет от вас? Не так ли, мсье Д’Арвен?

– Повторяю, это не ваше дело.

Степан чувствовал, что окончательно теряет терпение. Но наконец подсчет был закончен. Маронский удовлетворенно кивнул и спрятал ассигнации в карман сюртука. Затем встал, протянув Звонареву на ладони флакончик с ядом.

– Какая требуется порция? – профессионально поинтересовался убийца.

– Достаточно будет одной щепотки. Не сомневайтесь.

– Что ж… Огромное вам спасибо за содействие, Владимир Всеволодович.

Звонарев спрятал флакончик в саквояж.

– Обращайтесь, если будет нужно, – усмехнулся Маронский. – Всегда рад помочь.

– Непременно.

Но Звонарев знал, что никогда больше не увидится с этим человеком. Бывший парижский заказчик оставался здесь, в России, а он, Степан, уезжал. Навсегда… И тем не менее он тепло попрощался с хозяином, отказался от предложенного стаканчика вина и, спустившись вниз, покинул дом Маронского. До встречи с Беллой оставалось менее получаса. Звонарев понимал, что ему следует поторопиться.

– Эй!

Он вскинул руку, привлекая внимание извозчика. Тот мигом свернул в его направлении и остановился у тротуара. Звонарев вспрыгнул на подножку:

– На Гороховую. Да поскорее, любезный! Не щади лошаденку.

– Сделаем, барин. Это мы мигом. Один момент.

Полозья заскрипели по свежевыпавшему снегу. Извозчик лихо погонял вороную, заставляя ее с каждой секундой наращивать скорость.

Саквояж мирно покоился на коленях Звонарева. Мысленно он уже видел себя покидающим Петербург по завершении последнего заказа. Желания возвращаться в Германию у Степана не было. Равно как и в любую другую европейскую страну. Он уже достаточно поездил по городам и странам. Практически везде его знали. Причем как потенциальные заказчики, готовые предложить работу по найму, так и представители власти, которые, как нетрудно догадаться, не успокоятся, пока не отправят его на виселицу. Или не поставят к стенке. В зависимости от того, что предполагает законодательство того или иного государства. Но Звонарева не устраивал ни один из этих вариантов…