Мариэтта

К сожалению, А.П. Чудакова я не знал, не привелось… А с его замечательной супругой Мариэттой Омаровной история была немножко другая…

Мне всегда казалось, что Мариэтта Омаровна – человек не отсюда. Доктор филологических наук, литературовед, педагог, она была немножко отстраненной, не от этого века. В этом плане она несколько оправдывала свою фамилию – «Чудакова». В то же время она была связующей ниточкой с культурой 60-х, 70-х, 80-х. Пообщавшись с ней, ты понимал, почему она такая свободная, волевая, и тебе хотелось хоть в чем-то походить на нее, на людей ее времени и окружения. Для многих она была и остается учителем, гуру, феноменально образованным человеком.

Мне рассказывали, что во времена, когда бастовали водители грузовиков из-за нововведенной системы «Платон», Мариэтта Омаровна приходила к ним читать лекцию про Александра I. Абсолютно бесплатно! Вы можете себе такое представить в XXI веке? Это был всего лишь маленький пример гениальных, геройских поступков, коих в ее жизни не счесть…

Не могу сказать, что мы были очень хорошо знакомы. Однако приведу несколько интересных, с моей точки зрения, случаев и жизненных эпизодов тех лет.

Однажды Мариэтта Омаровна услышала от меня, что критик Лев Аннинский рекомендует мне поступать в Литинститут, зная, что я пишу стихи. Она согласилась с этим напутствием – образование никогда не бывает лишним.

Принимая во внимание мое стихосложение, мои «столбцы», она выделяла из всех стихотворений стихотворение «Про лето»:

О, Господи, а я ли это?
Грущу, сижу, смотрю в окно
И в мыслях думаю про лето.
Про лето думаю одно.
<…>

И далее:

А солнце южное в июле!
А осы в яблонях в саду!
Закаты. Стол. Напереули,
Наполнят светом пустоту.
<…>

Возможно, это стихотворение рисовало не только мой повседневный быт, но и быт семьи Чудаковых. Она любила, и знала толк в поэзии. Это мое стихотворение ей нравилось, и мне это приятно. Ее отношение к молодым было уважительным и товарищеским.

Или она еще любила вот эти мои стихи:

<…>
Когда последний в землю упадет боец,
Когда нам успокоит сердце, брат, свинец
Твой светлый ангел чиркнет спичкой
Зима, что жизнь промчалась электричкой.

И так дальше…

В этих стихах весь «Я». Вот это ощущение бунтующей сути живой было ей очень хорошо знакомо по себе. «А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой!» И она сама, да и настроение моего стихотворения было таким по тональности – мятежным. А Евтушенко говорил, что «отсутствие таланта есть – невозможность мятежа». Что ж…

Некоторые мои стихи она не понимала и не принимала. Были и такие, за которые мне сегодня стыдно. Но – общения было очень и очень мало! Увы.

Она была сложный человек с крутым нравом, но среди близких людей она была очень доброй и простой в общении.

Честная, бескомпромиссная, она жила не по законам социума, а по велению собственной души.

Возможно, этим и объясняется ее оппозиционный настрой, ее участие в митингах. Она была активным человеком, вооруженным знаниями и желанием помогать людям верой и правдой. Гражданином!

Исследователь Булгакова, Олеши, Зощенко, Замятина, она прививала любовь к литературе следующим поколениям. Моя любовь к Булгакову и Олеше – это результат ее кропотливого разбора, ее философских и литературоведческих штудий.

Всегда было интересно слушать ее лекции: живые, яркие, запоминающиеся, как и она сама.

Я не могу сказать о ней в прошедшем времени – «была», поскольку она была, есть и будет с нами, пока жива память о ней, пока читают ее талантливые, ни на кого не похожие литературоведческие работы. Она была настоящая. Спасибо, что Мариэтта Омаровна была с нами и подавала определенный пример того, каким надо быть в России XXI века. Будем любить ее и помнить вечно.

Нина Константинова Александр Павлович Чудаков, Мариэтта Омаровна Чудакова

(Глава из книги воспоминаний)