Мария Каллас

Между 5 и 10 сентября 1959 года Каллас записывала в Милане вторую пластинку оперы Понкьелли "Джоконда" о трагической судьбе одной певицы. Она пела уже не прежним необузданным, опаляющим голосом, как в записи "Cetra" 1952 года, где голос сам уже представлял собой драму, но пела с мастерством, которое является продуктом опыта и реакции на уменьшающиеся вокальные возможности. Меньшим можно достичь большего- Джон Ардойн отмечает, что она лучше контро-ровала свой голос на высоких нотах, где прежде он часто бывал неустойчив. Последнюю сторону третьей пластинки она считала - в противовес Ардойну — одной из лучших своих записей. Техасский критик так передает ее слова: "Кто хочет понять, каково мне было тогда, может это услышать".

Сразу же после записи она прилетела частным рейсом, оплаченным Онассисом, в Венецию. Начался новый круиз. На фотографиях того плавания перед нами предстает совершенно другая, веселая, раскованная и иногда кокетливо позирующая женщина. Из Афин она вылетела на концерт в Бильбао (17 сентября), на котором исполнила четыре арии: из "Дон Карлоса" "Эрнани", "Гамлета" и "Пирата", но выглядела безразличной и не сконцентрированной. Холоднее ее редко принимали, а более безликой и разочарованной критики вряд ли можно было себе представить. Назвав эти гастроли "глупым маленьким ангажементом", она вернулась в Афины и продолжила морское путешествие. "22 сентября, - пишет вдохновленный мифами Еллинек, - "Кристина" проходила по проливу между Сциллой и Харибдой, который не представлял опасности для современного Одиссея, потому что свою сирену он держал в крепких объятиях, что могли удостоверить фотографии. Но Мария Каллас объясняла это прессе иначе: "Никакого романа нет. С господином Онассисом и его женой - мы добрые друзья. Я надеюсь, вы не посягнете на нашу дружбу". Тем временем Тина Онассис находилась с двумя детьми в Нью-Йорке и была готова подать на развод.

23 сентября певица выступила с концертом в Лондоне. Программа была почти такой же, как в Бильбао, за исключением арии из "Эрнани", которую она заменила сценой сомнамбулизма из "Макбета" Верди. То, что Каллас не чувствовала себя уверенно, видно из ее просьбы: "Будьте снисходительны ко мне. Я нахожусь сейчас в весьма деликатной ситуации. Я должна зарабатывать себе на жизнь". Она была в прекрасной форме (Еллинек) и получила отзывы, по сути не содержавшие критики. Хотя ей предстоял еше один концерт 29 сентября, тем не менее она улетела в Милан, чтобы урегулировать с адвокатом бракоразводное соглашение, к тому же заболел Никола Решиньо, ее надежный, испытанный партнер, и не смог дирижировать. Вместо него концертом на лондонском телевидении, перенесенным на 3 октября, дирижировал сэр Малькольм Сарджент. В Берлине она тоже выступила только с одним концертом вместо запланированных двух. После этого она отправилась в Америку, дала один концерт из четырех арий - среди них, так же как в Берлине, была ария донны Анны "Non mi dir" из "Дон-Жуана два спектакля "Лючии ди Ламмермур" на сцене "Сивик Опера’’ была поставлена в Лондоне - там героиню исполняла Джоан Сазерленд - и привезена в Соединенные Штаты. Прежде чем Каллас выступила, о ее выступлении уже написали. Эльза Максвелл беседовала с Леонардом Бернстайном о приезде в США "столь знаменитой дивы".

Бернстайн: Что вы думаете о ней?

Максвелл: У меня нет никаких предчувствий.

Бернстайн: Но ведь вы должны иметь какую-то точку зрения.

Максвелл: Касательно моральной или музыкальной стороны?

Бернстайн: Обеих.

Не будем обсуждать мораль актрисы, лучше обратимся к морали тех, кто стоял на страже ее морали; процитируем лишь два сообщения об одном и том же вечере, состоявшемся после концерта 28 октября 1959 года в "Лоуз Мидленд Тиэтр" в Канзас-сити. В нью-йоркском "Джорнэл Америкен" можно было прочитать такие строки: "Мария Каллас вполне соответствовала своей репутации капризной девицы. Она заставила ждать губернатора штата Миссури и восемьсот почетных гостей из элиты общества Канзас-сити. Темпераментная дива оказалась слишком усталой, чтобы выпить бокал шампанского на вечере, устроенном в ее честь. Губернатор Джеймс Т. Блэйр, его супруга и супруга бургомистра Канзаса напрасно прождали великую единственную". Репортер журнала "Тайм", напротив, сообщал следующее: "После шквала аплодисментов Каллас поклонилась Гарри С. Трумену и вежливо произнесла: "Я польщена оказанной мне честью"; затем сказала благодарственные слова Канзасскому губернатору и после концерта приняла участие в вечере, на котором танцевала с присутствовавшими там миллионерами и жевала бутерброды с черной икрой".