Мария Каллас. Дневники. Письма

Я уезжаю из Токио 31 октября в Осаку, отель «Окура», в Японии, если захочешь мне написать. Думаю, где-то 10-го мы уедем в Саппоро на последний концерт. Потом не знаю, полечу ли самолетом прямо домой или где-то остановлюсь по дороге. Это долгий перелет, и многие рейсы отменены.

Я хотела бы получить от тебя весточку. Завтра пойду посмотрю, какие рейсы предлагают. Я по-прежнему хочу навестить тебя, Элен, когда ты сможешь меня принять. Надеюсь, что у тебя и твоей семьи все хорошо. Так и вижу тебя, всегда такую красивую, в твоем элегантном черном платье. Постарайся мне написать – отель «Окура» в Осаке, Япония. Я буду там до 9-го или 10-го.

Нежно тебя целую.

Твоя Мария.

[369]

Записка Ферруччио Медзадри – по-итальянски

Париж, не датировано, конец 1974

Ферруччио,

я говорила с Онассисом. Горлински может прийти к обеду, если захочет, но позвони Деветци и скажи ему, уж пусть устроится, чтобы тоже прийти. Я хорошо спала, но проснулась в два часа утра и позвонила Онассису.

Позвони Кристиану (в четверг, если он может, сделать маникюр и педикюр – или завтра в обед, – и эпиляцию тоже). Позвони к Ланкому за свечами на этой неделе послезавтра. Если еще кто-нибудь позвонит, скажи, что я устала с дороги, запиши, что передать, и я перезвоню, когда смогу. Пожалуйста, пригласи Деветци и Пилариноса[370] вместе с Горлински к нам домой.

Я проснулась в полдень. Хорошо отдохнула. Говори всем, кто звонит, что я устала с дороги и после великолепного, но тяжелого турне, и мне нужны несколько дней покоя.

1975

Олив Хэддок[371] – по-английски

Париж, не датировано

Дорогая Олив!

Спасибо за твою любовь, как всегда, и я напишу тебе побольше позже. Я написала письмо некоторое время назад, ты его получила? Я думаю обо всех вас с такой любовью и надеюсь скоро вас увидеть.

Фрагмент их «Баттерфляй» – фальшивка. Я всегда пела под собственным именем[372].

Пожалуйста, пиши мне и прости мои долгие молчания, теперь ты меня знаешь.

Искренне твоя

Мария.

Уолтеру Каммингсу – по-английски

Дорогой Уолтер,

вот, обратной почтой. Я только что получила твое письмо. Все к нам в Париж доходит с опозданием.

Как все у вас поживают? Как ты? Все еще подумываешь жениться[373]? Если так, я тобой восхищаюсь! У меня другие понятия, после всех сложностей, которые я пережила в жизни. Конечно, не всем так не везет, как мне, или, может быть, я не создана для брака. (Я практически вышла замуж за Аристо О., но день приближался, и я сбежала!) Это на самом деле и толкнуло его на брак с его нынешней женой! Глупо, но никогда не надо жениться par dépit[374]. Даже на экс-первой леди!!!

Надеюсь скоро тебя увидеть,

целую,

Мария.

Элен Арфарас – по-английски

Париж, 8/1/75

Дорогая Элен,

твое письмо от 19 ноября дошло до меня в январе, меньше десяти дней назад. Забастовка была серьезная, и я так и не получила твои письма из Японии. Интересно знать, как вы все поживаете. Тогда я была счастлива узнать, что все здоровы и что вы еще любите меня и думаете обо мне. Ты знаешь, Элен, я считаю, что вы единственные близкие родственники, действительно имеющие для меня значение, я с вами очень близка, даже после всех этих лет, что мы не общались, и нежно вас люблю.

Я надеялась навестить тебя на Рождество или сразу после, но не получилось. Я искала дом на Лазурном берегу, и меня пленил один дом. Кажется, он наконец мой (я должна еще подписать бумаги). Так что, если мы подпишем, я буду занята его обстановкой, но все-таки надеюсь, что смогу приехать повидать тебя, может быть, в начале февраля, если ты сможешь меня принять и если мне удастся вырваться из нового дома (если он станет моим). К концу месяца я буду знать.

Я была бы так рада увидеть твой дом. Может быть, пошлешь мне фотографии, если есть?

С большой любовью. Пиши мне.

Мария.

Лео Лерману – по-английски

8/1/75

Дорогой Лео!

Я получила твое дорогое письмо, конечно, с большим опозданием. Все всегда опаздывает. Мир пошел вразнос. Как жаль, было так хорошо в пятидесятые годы, ты помнишь? Музыка, люди, театр, может быть. А сейчас везде кризис!

Я стараюсь жить в моем мире. Дома, если не путешествую для удовольствия или по работе. И я сейчас очень спокойна.

Моя работа в Японии прошла очень хорошо, много лучше, чем в Соединенных Штатах; хотя у меня был ужасный приступ моей грыжи желудка. Она оставила меня в покое на много лет. Вероятно, потому что я больше работаю с диафрагмой, вот она и начинает меня донимать. Я стараюсь не обращать внимания, но боль жестокая, приступ длится две недели, и поесть становится проблемой.