Мария Склодовская-Кюри

Несмотря на свои шестьдесят с лишним, Мария по-прежнему трудится по 12–14 часов в сутки. Но теперь у нее появилось и немного времени на чтение — она позволяет себе ненадолго оторваться от дел, рассеяться. Затем она снова возвращается к делам, до поздней ночи листает научные журналы, делает выписки и расчеты. Обычно она устраивается на полу, так как не любит работать за письменным столом. Повсюду, даже дома, она изъяснялась исключительно по-французски, но счет продолжает вести по-польски.

В 1933 году лаборатории Кюри удается получить источник актиния с исключительно сильной концентрацией этого элемента. Мария и ее сотрудники осуществляют теперь серию исследований и самого актиния, и его производных — актиноидов.

Конечно, Мария мечтает переехать из Парижа в Со, она даже купила там участок, но до строительства дома еще далеко. К тому же Мария, вероятно, трезво оценивает ближайшее будущее — силы на исходе, надо успеть как можно больше, а дорога в Со, особенно зимой, будет занимать у нее в три раза больше времени.

Но, как и раньше, главным в ее жизни остается лаборатория. Теперь с Марией работают ученые из разных стран — Институт радия благодаря хлопотам руководительницы может позволить себе выплачивать стипендии и жалованье иностранцам: есть тут и китаец, и англичанин, и итальянец, и, конечно, поляк. Случается, ей не удается добиться для всех университетской стипендии, и тогда она выделяет эти деньги из личных сбережений, правда, никто из стипендиатов об этом не знает.

На улице Пьера Кюри кипит жизнь, вокруг мадам Кюри — особенно в первые минуты, перед тем как она уйдет в свой кабинет, — толпятся ее пятьдесят научных сотрудников. Не успев снять пальто, она присаживается на ступеньки в просторном вестибюле института, и начинается обсуждение, или, как чаще сами сотрудники называют эти утренние собрания, совет. Каждому она уделяет несколько минут, на каждом вопросе сосредоточивается и дает на него исчерпывающий ответ.

При этом, несмотря на свою чудовищную загрузку, мадам Кюри не раз повторяла своим сослуживцам: «Нет необходимости вести такую противоестественную жизнь, какую вела я. Я отдала много времени науке, потому что у меня было к ней стремление, потому что я любила заниматься научными исследованиями… Все, чего я желаю женщинам и молодым девушкам, — это простой семейной жизни и работы, какая их интересует».

Но «противоестественная жизнь» — норма для мадам Кюри, она и теперь не представляет иной, даже когда ей приходится преодолевать свои болезни. Она добывает радиоактивные вещества в количествах, необходимых для проведения исследований. К примеру, убеждает руководителей бельгийского Рудного объединения Горной Катанги отправлять в институт тонны отработанной руды, вместе с Жаном Перреном получает кредит в 500 тысяч франков — специально выделенный министерством Франции на нужды института.

С 1919 по 1934 год ученые, работающие в Институте радия, физики и химики, опубликовали 483 научные работы, были защищены 34 дипломные работы и диссертации. Мария Склодовская-Кюри подписала своим именем всего 31 публикацию, но всем было прекрасно известно, что готовящиеся в стенах института статьи и сообщения непременно попадают на стол мадам Кюри и что ни одно не подписывается в печать без ее одобрения, а чаще и активного вмешательства. Последний период своей жизни большую часть времени мадам Кюри посвящает молодым специалистам — будущему ее института, радуется их успехам и открытиям.

Жан Перрен как-то сказал, что мадам Кюри не только знаменитый физик, но и лучший руководитель лаборатории из всех ему известных. И справедливость этих слов готовы были подтвердить все сотрудники Института радия.

Когда кто-то из коллег защищает диссертацию, получает диплом или удостаивается премии, в честь его устраивается «лабораторный чай». Летом праздничный чай пьют в саду, под липами, зимой — в библиотеке, самом большом помещении института. На таком празднике присутствуют все, и профессура — Андре Дебьерн, руководитель конференций, Фернанд Гольвек, ответственный за организацию исследовательской работы, оживленная и обрадованная Мария — и студенты. И, конечно, виновник торжества. Мадам Кюри непременно находит несколько искренних теплых слов, чтобы высоко оценить вклад своего подопечного в общее дело, а если он иностранец, то и слова признательности его отечеству.

Так, на одном из «чаев» праздновали защиту докторской диссертации ее дочери Ирен, а на другом — зятя Фредерика Жолио. Мадам Кюри пристально наблюдала, как под ее руководством расцветают дарования этих самых дорогих ей людей, как постепенно они становятся искренними и преданными служителями науки.