Марина

Марина растерянно посмотрела на меня.

— Когда мы к нему пришли, то принесли снимок, сделанный в его приемной, — объяснил я.

— И оставили ему!..

— Скажу больше. Когда мы уходили, он бросил фото в огонь.

— Зачем Шелли сжигать этот снимок?

— Возможно, он не хотел, чтобы эту фотографию кто-либо видел… — предположил я, поднимаясь с кровати.

— И куда это ты собрался?

— К Луису Кларету, — ответил я. — У этого человека есть ответы на все наши вопросы.

— В течение ближайших двадцати четырех часов ты не выйдешь из этого дома, — заупрямилась Марина, направляясь к двери, — Инспектор Флориан погиб, спасая тебя, давая возможность убежать.

— В течение ближайших двадцати четырех часов то, что обитает в этих туннелях, вполне может отправиться искать нас, если мы не сделаем ничего, чтобы это остановить, — возразил я. — Восстановить справедливость — это меньшее, что мы можем сделать для Флориана.

— Шелли сказал, что для мертвых справедливость не нужна, — напомнила Марина. — Возможно, он был прав.

— Возможно, — признал я. — Но она нужна нам.

Когда мы подошли к границе Раваля, в переулках уже висел туман, окрашенный светом жилых домов и видавших виды притонов. Мы оставили позади приветливый шум квартала Рамблас и стали углубляться в самый убогий район города. Тут не было ни одного туриста и ни одного зеваки. За нами украдкой наблюдали из дверей вонючих подъездов и неаккуратно прорубленных окон фасадов, которые как будто таяли, словно глина. Шум работающих телевизоров и радио наполнял этот остров нищеты, не поднимаясь выше крыш.

Глас Раваля вообще никогда не достигал неба.

Вскоре в просветах между зданиями, покрытыми многолетним слоем грязи, стал виден темный, внушительный силуэт Большого королевского театра. На шпиле здания, словно флюгер, красовалась большая бабочка с черными крыльями. Мы замерли, глядя на это фантастическое зрелище. Самое невероятное здание Барселоны разлагалось здесь как труп в болоте.

Марина указала на освещенные окна третьего этажа пристройки. Я увидел вход в конюшню, откуда можно было попасть в жилище Кларета.

Мы направились к двери. Под лестницей все еще хлюпала вода, оставшаяся после вчерашнего ливня. Мы стали подниматься по шатким темным ступеням.

— А если он не захочет нас принять? — Обеспокоенно спросила Марина.

— Вероятно, он ждет нас, — пришло мне в голову.

Когда мы поднялись на второй этаж, я заметил, что Марина дышала тяжело, с большим трудом. Я остановился и увидел ее бледное лицо.

— Ты как?

— Немного устала, — с неубедительной улыбкой ответила она. — Ты идешь слишком быстро.

Я взял ее за руку и повел наверх ступенька за ступенькой.

Мы остановились у двери Кларета. Марина глубоко вздохнула, и я увидел, как задрожала у нее грудь.

— Я в порядке, правда, — сказала она, угадывая мои опасения. — Пойдем скорей. Ты меня сюда привел не окрестностями любоваться.

Я постучал в дверь костяшками пальцев. Деревянная дверь была массивной, старой и твердой, как стена. Я постучал еще раз. Послышались медленные шаги. Открылась дверь, и мы увидели Луиса Кларета — человека, который спас мне жизнь.

— Проходите, — только и сказал он, снова уходя в глубь комнаты.

Мы закрыли за собой дверь. Квартира была темной и холодной. Краска хлопьями свисала с потолка, словно чешуя рептилии. В светильниках без ламп обитали пауки. Плиточная мозаика у наших ног превратилась в осколки. Тут мы услышали из глубины квартиры голос Кларета.

Мы пошли за ним следом и попали в комнату, слабо освещенную огнем в камине. Кларет сидел у камина, молча глядя на раскаленные угли. Стены были увешаны старыми портретами, изображениями людей и лиц из других времен. Кларет посмотрел на нас. У него был ясный, пронизывающий взгляд, седые волосы и морщинистая кожа. Время избороздило его лицо десятками линий, но в нем чувствовалась такая жизненная сила, какой не было и в людях на тридцать лет моложе. В нем угадывались стать и манеры человека, привыкшего к высшему свету.

— У меня не было возможности вас поблагодарить. За то, что спасли мне жизнь.

— Ты не меня должен благодарить. Как вы меня нашли?

— Вас упоминал инспектор Флориан, — вмешалась Марина. — Он сказал нам, что вы и доктор Шелли были единственными людьми, которые до конца оставались с Михаилом Кольвеником и Евой Ириновой и никогда их не покидали. Как вы познакомились с Кольвеником?

На губах Кларета заиграла слабая улыбка.

— Сеньор Кольвеник приехал в этот город в самую холодную зиму века, — начал он. — Одинокий, голодный и замерзший, он нашел убежище в подъезде старого здания, где и решил переночевать. Денег у него едва хватило бы на хлеб и горячий кофе. Больше у него не было ничего.