Марина Цветаева. Письма 1924-1927

«Многим, если не всем, обязан отцу, академику Леониду Осиповичу Пастернаку, и матери…» Если Вы помните (чего явно не помнил Ваш сын, когда писал эти строки) — так начал свою книгу «Наедине с собой» Марк Аврелий [1511].

В наше время (которое ненавижу), когда каждый птенчик, выпавший из гнезда, считает себя слетевшим с неба, подобная исповедь в полном смысле слова неслыханна и лишь подтверждает небесное происхождение ее автора. Истинная величина никогда не приписывает себя — самой себе, в чем она, без сомнения, права. Это всегда вопрос преемственности, сыновности.

Моя вторая просьба, дорогой г<осподин> <Пастернак>, когда будете писать своему сыну, передать ему следующее: 1) я получила его книгу «1905 год» [1512], которой восхищена всеми силами души, как и все его друзья, известные и неизвестные; 2) дети мои совсем поправились, я — почти (это вопрос терпения) [1513]; 3) как только у нас сделают дезинфекцию — это будет около 20-го — пошлю ему большое письмо, которое день за днем пишу в свою черновую тетрадь.

И моя просьба — третья и последняя — примите от меня, дорогой господин (Пастернак), в знак моего восхищения и дружбы последнюю мою книгу стихов «После России» (выйдет в этом месяце) и не бойтесь ее «новизны». Всеми своими корнями я принадлежу к прошлому. А только из прошлого рождается будущее.

Марина Цветаева-Эфрон

Впервые — Новый мир. 1969. № 4. С. 202 (публ. по тексту черновой тетради в переводе с фр. A.C. Эфрон). СС-6. С. 295 (в переводе с белового оригинала, выполненного В. Лосской с использованием перевода А. Эфрон). Печ. по СС-6.

71-27. Б.Л. Пастернаку

Конспект письма [1514]

<Около 13 октября 1927 г.>

1) 1905 г. дошел, много раз перечитан, превзошел все ожидания. Если бы на него было убито 5 лет — и то бы стоило.

2) другая посылка тоже дошла. Благодарность. Речь впереди.

3) пишется длинное письмо в тетрадку, после дезинфекции перепишется и пришлется.

4) из Сорренто получит книгу «После России», которая выходит на днях [1515].

5) обрилась ^{327}, здоровье детей и мое — хорошо. Карантину конец 20-го — 25-го.

6) все письма дошли.

Впервые — Души начинают видеть. С. 401–402. Печ. по тексту первой публикации.

72-27. Б.Л. Пастернаку 14 октября 1927 г

Думаю о тебе и гляжу на карту метро (подземки), единственное украшение моей комнаты, — наследство бывшего русского шоффера (NB! зачем ему метро?!).

Голубой крюк Сэны, и под низом слева: Limites d'arrondissements ^{328} (Я: «Раз arrondissements, конечно limites!»)

Дальше: Stations de correspondance ^{329}. (Я, радостно: А вот это мы с Б<орисом>) и — третье: Nord — Sud ^{330}, т.е. «С Северо-Южным, Знаю — неможным…» [1516].

Когда тебя сошлют в Сибирь, а меня — лечиться в Египет, мы окончательно сойдемся.

_____

Милый Борис, я не хочу с тобой ни обедать, ни ужинать, ни гостей, ни дел, ничего, что есть день. А ты не дума<л>, кстати, что жизнь и дни вовсе не сумма и сослагат<ельность>, что жизнь совсем не состоит из дней, что Х-вое количество дней вовсе не дает жизн<и>?

Я хочу с тобой вечного часа / одного часа, который бы длился вечно. Место действия: сон, время действия — те самые его три минуты, герои — моя любовь и твоя любовь.

_____

Письмо к твоему отцу! [1517] Ты не знаешь меня по французски. Первое: безукоризненность. Почему по французски? П<отому> ч<то> он по французски, он Chère Madame, я Cher Monsieur ^{331}. Учтивое <пропуск одного слова>. Чуя, что ты в каком-то смысле его больное место (большое больное место), я конечно не преминула порадов<аться> его honneur и bonheur ^{332} иметь такого сына. — Цитата из твоей автобиографии (указание на отца) [1518]. Параллель с Марком Аврелием. Такая фраза: «Père Céleste ou père terrestre, c'est toujours une quest de filialité» ^{333}. И под конец, прося разрешения прислать ему книгу, одновр<еменная> просьба de n'en point appréhender la «nouveauté». Je tiens au passé par tout mes racines. Et c'est le passé qui fait l'avenir! ^{334}

Послала заказным, привозят домой.

Впервые — Души начинают видеть. С. 403–404. Печ. по тексту первой публикации.

73-27. К.Б. Родзевичу

<Октябрь 1927 г.>

Дружочек,

(Руки вымойте, письмо сожгите) [1519].

Мне сегодня необходимо Вас видеть, лучше утром, а нельзя — после обеда. Я отниму у Вас около часа времени. У меня к Вам целых три дела: два тайных, одно явное: обед у Владика [1520], который Вы ему снесете.

Вы мне нужны именно сегодня, чем раньше — тем лучше.