Марина Цветаева. Письма. 1928-1932

Из чешск<ого> иждив<ения> я пока получила только за январь, а когда следующее — неизвестно. Мы кругом должны, и в лавке и знакомым. Взять негде, а в течение месяца должно быть уплочено всё, т.е. все 500. Если бы Вы мне достали половину, я бы как-нибудь (Воля России, займы) достала бы вторую. Одна — я утону.

Хорош чиновник! Хороша я!

_____

И ответное письмо и, если достанете, деньги — по адресу:

Madam Nina Svistounoff [1292]

1, Avenue de la Gare

Meudon — Val-Fleury

(S. et O.)

На письме можно пометку: для М<арины> Ц<ветаевой>, на переводе — два слова там, где пишут: для М<арины> И<вановны>.

Об этом дома не должен знать никто.

Обнимаю Вас. Простите.

                             МЦ.

Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 89-90 (с купюрами). СС-6. С. 392. Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 143-145.

11-31. Игорю Северянину

<28 февраля 1931 г.>

Начну с того, что это сказано Вам в письме только потому, что не может быть сказано всем в статье. А не может — потому, что в эмиграции поэзия на задворках — раз, все места разобраны — два; там-то о стихах пишет Адамович, и никто более, там-то — другой «ович» и никто более, и так далее. Только двоим не оказалось места: правде и поэту.

От лица правды и поэзии приветствую Вас, дорогой.

От всего сердца своего и от всего сердца вчерашнего зала — благодарю Вас, дорогой.

Вы вышли. Подымаете лицо — молодое. Опускаете — печать лет. Но — поэту не суждено опущенного! — разве что никем не видимый наклон к тетради! — всё: и негодование, и восторг, и слушание дали —далей! — вздымает, заносит голову. В моей памяти — и в памяти вчерашнего зала — Вы останетесь молодым.

Ваш зал… Зал — с Вами вместе двадцатилетних… Себя пришли смотреть: свою молодость: себя — тогда, свою последнюю — как раз еще успели! — молодость, любовь…

В этом зале были те, которых я ни до, ни после никогда ни в одном литературном зале не видала и не увижу. Все пришли. Привидения пришли, притащились. Призраки явились — поглядеть на себя. Послушать — себя.

Вы — Вы же были только той, прорицательницей, Саулу показавшей Самуила… [1293]

Это был итог [1294]. Двадцатилетия. (Какого!) Ни у кого, может быть, так не билось сердце, как у меня, ибо другие (все!) слушали свою молодость, свои двадцать лет (тогда!) Двадцать лет назад! — Кроме меня. Я ставила ставку на силу поэта. Кто перетянет — он или время? И перетянул он: Вы.

Среди стольких призраков, сплошных привидений — Вы один были — жизнь: двадцать лет спустя.

Ваш словарь: справа и слева шепот: — не он!

Ваше чтение: справа и слева шепот: — не поэт! [1295]

Вы выросли, вы стали простым. Вы стали поэтом больших линий и больших вещей, Вы открыли то, что отродясь Вам было приоткрыто —природу, Вы, наконец, раз-нарядили ее…

И вот, конец первого отделения, в котором лучшие строки:

— И сосны, мачты будущего флота… [1296]

— ведь это и о нас с Вами, о поэтах, — эти строки.

_____

Сонеты. Я не критик и нынче — меньше, чем всегда. Прекрасен Ваш Лермонтов — из-под крыла, прекрасен Брюсов… Прекрасен Есенин, -«благоговейный хулиган» — может, забываю — прекрасна Ваша любовь: поэта — к поэту (ибо множественного числа — нет, всегда — единственное)… [1297]

_____

И то́, те́!.. «Соната Шопена» [1298], «Нелли», «Карета куртизанки» [1299] и другие, целая прорвавшаяся плотина… Ваша молодость.

И — последнее. Заброс головы, полузакрытые глаза, дуга усмешки, и — напев, тот самый, тот, ради которого… тот напев — нам — как кость —или как цветок… — Хотели? на́те! —

— в уже встающий — уже стоящий — разом вставший — зал.

Призраки песен — призракам зала.

Впервые — альманах «Поэзия». М. 1983. № 37. С. 142 (публ. Е.Б. Корки-ной). СС-7. С. 421—422. Печ. по СС-7.

12-31. Н.П. Гронскому

<Конец февраля-март 1931 г.>

          Дорогой Николай Павлович,

Принесите мне нынче все уже напечатанное, мне нужно спешно исправить и представить. Просьба: пока никому о моих планах и надеждах насчет устройства Перекопа.

Итак, жду Вас к 4 ч<асам>½, нам нужно сделать нынче возможно больше.

Сердечный привет.

Вы меня очень выручаете.

Нынче же уговоримся насчет поездки к В<ере> С<тепановне> [1300].

                             МЦ.

Понедельник.

Впервые — Русская мысль. 1991. 14 июня (публ. А. Саакянц). СС-7. С. 219-220. Печ. по СС-7.

13-31. Н.П. Гронскому

<Конец февраля-март 1931 г.> [1301]

          Милый Николай Павлович!

Очень жаль и чувствую себя очень виноватой, хотя в пятницу не сговаривались, а вчера в субботу была дома ровно в 5 ч<асов>, т.е. 2 или 3 мин<уты> спустя Вашего ухода, — даже немножко пошла вслед.

Но у Вас ноги длинные.

Нынче сдаю (на просмотр) первые главы [1302], а завтра та́к или иначе извещу Вас, скорей всего зайдем с Муром утром. А м<ожет> б<ыть> и сегодня возле 3 ч<асов>. Когда Вы вообще дома?

                             МЦ.