Читаем Марина Цветаева. Письма 1933-1936 полностью

А в Москве — лютая испанка. Боятся мора. Говорят — навели немцы!


Впервые — Надеюсь — сговоримся легко. С. 92–93. Печ. по тексту первой публикации.

16-36. A.Э. Берг

Vanves (Seine)

65, Rue JB Putin

6-го марта 1936 г., пятница


                         Дорогая Ариадна,

С радостью приедем к Вам (к вам!) в воскресенье, означенным поездом, — но с большой просьбой: возместить нам дорогу: железную — на 4 метро мы способны.

Иначе эта непосильная для меня трата может стать серьезным препятствием к нашему общению, — а жаль! Ведь не знаешь дальнейших судеб[1524], и жизнь чаще разводит — чем сводит…

Но заранее предупредите девочек, что мы уедем сразу после обеда (вечернего), т. е. что в 7 * ч<асов> должны быть в вагоне: до нас очень далёко, и доберемся не раньше 9 *.

А то — будут м<ожет> б<ыть> огорчены, что «так коротко»… (Впрочем — всегда коротко, кроме случаев, когда — очень длинно…)

Итак, целую Вас и прошу простить за откровенное признание — в несостоятельности.


Привезу Вам замечательную книгу — скандинавскую: историю чьей-то прабабушки[1525].


Итак в воскресенье, в 11 ч<асов> 30.

Детям — сердечный привет.

                                       МЦ.


Мур еще ничего не знает, а то изведет — до воскресенья!

По арифметике (классной) он нынче получил — 0. Но почему-то убежден, что это «не считается».

_____

Обратите внимание на марку и догадайтесь, что* это изображает.

_____

Посылаю Вам младенческого Мура (3 года 1 мес<яц>)[1526]


Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 51–52. СС-7. С. 493. Печ. по CC-7.

17-36. В.В. Рудневу

Vanves (Seine)

65, Rue JB Potin

6-го марта 1936 г.


                         Дорогой Вадим Викторович,

Огромная и насущная просьба: мне необходимо попасть на завтрашний доклад Керенского о Царской семье — это моя тема[1527], у меня есть об этом большая вещь — к<отор>ую как раз сейчас привожу в порядок — это не праздное любопытство, а необходимость.

И, конечно — у меня нет билета, п<отому> ч<то> понадеялась на при входе, а никакого при входе нет и уже все распродано.

Картина ясная: будет толпа — таких же как я желающих, и я сквозь нее во всяком случае не продерусь, и никакие заявления о том, что я — такая-то — не помогут. В таких случаях — все такие-то, и все пролезают кроме меня.


Мне нужен билет, о котором — умоляю.

Умоляю ответить мне pneu (не ввожу в расход, п<отому> ч<то> мне за стихи, по расчету 1 фр<анк> строка, полагается 52 фр<анка> — так пусть недополученные 2 — на pneu) и умоляю ответить положительно, т. е. войти в мое положение и всё сделать, чтобы меня провести. Как бы ни была полна зала — вместить меня она еще может.

Самое лучшее бы, если бы в ответном pneu Вы указали, где будет билет и когда за ним, — Аля съездит. Только, ради Бога, не «в кассе»! <абзац отчеркнут карандашом>.

Либо — если уж действительно ни одного — однозначущую бумажку, но — верную: боюсь, что у входа будет полиция, не считающаяся с бумажками.

Вообще, я в таких случаях — совершенно беспомощна: помню, как я в России неизменно пропускала свою законную очередь.

Сделайте это для своего старого (шестнадцатилетней давности — первые стихи, еще заочные, приехавшие с Бальмонтом — в 1920 году!) сотрудника, по старой — все-таки дружбе?[1528]

                                       МЦ.


Впервые — Надеюсь — сговоримся легко. С. 93–94. Печ. по тексту первой публикации.

18-36. А.Э. Берг

Vanves (Seine)

65, Rue JB Potin

9-го марта 1936 г., понедельник (в России была — весна!)


                         Дорогая Ариадна,

— Увы, увы! — Я у Вас вчера забыла свою преданную зажигалку — на круглом столике возле большого кресла — там где вечная желтая стеклянная заря.

Умоляю положить ее в маленькую коробочку, которую крепко напихать ватой — чтобы не болталась — и отправить *chantillon sans valeur, recommand*[1529].

Зажигалка — моя правая рука, и не только моя — всего дома.

_____

Спасибо за чудный день. Ваша belle-soeur[1530] очаровательна: именно belle и s*ur[1531]. (Красота + один ум дает страшную сушь, а сердце всё разряжает — и разоружает.)

Целую Вас обеих. Если О<льга> Н<иколаевна> решит идти 17-го на Керенского (будет отвечать на все вопросы) — прошу тотчас же известить: достану билет. Очень ей советую, это — 20-летние итоги и история.

Только — сразу ответ: билеты нарасхват.

_____

Пока же целую обеих.

                                       МЦ.


Мур сердечно приветствует детей и взрослых: сейчас он у зеркала яростно начёсывается, мечтая довести голову до зеркальной поверхности: хорошо, что еще не догадался, что есть — arachide![1532]


Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 53. СС-7. С. 494. Печ. по СС-7.

19-36. В.В. Рудневу

Vanves (Seine)

65. Rue JB Potin

11-го марта 1936 г.


                         Милый Вадим Викторович,

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное