Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Погрузив девушку в волшебный сон, Трильби превращал ее в птичку и переносил в волшебный сад эльфов. Основными особенностями исполняемого этими чудными существами вальса были шаловливость и изящество: это был «игривый, полный жизни, грации и увлекательности»[560] танец, исполненный 16 артистками кордебалета и воспитанницами Театрального училища. Особенно выделялись три солистки — Мария Соколова, Александра Прихунова и Матильда Мадаева, — выступавшие в классических вариациях, поставленных М. Петипа в расчете на их индивидуальность.

По свидетельству Сергея Худекова, Мария Соколова, отличающаяся замечательной мягкостью движений, «свободно и отчетливо, без усилий заносила… несколько раз кряду так называемое „королевское антраша“…, но дальше этого излюбленного темпа она не пошла; поэтому балетмейстеры ограничились сочинением для нее вариаций, неизменно походивших друг на друга»[561]. По всей видимости, М. Петипа включил «излюбленный танцовщицей темп» и в вариацию безымянного эльфа в «Трильби». Отметил критик и «грациозную» вариацию Александры Прихуновой, чье исполнение могло «служить образцом строгого классического стиля»[562]

. И, наконец, по воспоминаниям Худекова, в «пластической вариации» выделялась «даровитая», «изящнейшая солистка»[563] Матильда Мадаева, которой особенно удавались в классических соло темпы адажио. Танцовщица изображала «водные стихии. При исполнении классических вариаций она походила на медленно двигающуюся волну в тихий морской прибой»[564].

Завершала же череду этих классических вариаций Адель Гранцова. Ее героиня Бетти, превращенная по прихоти Трильби в птичку-чародейку, появлялась из кустов роз и танцевала одно из трудных па — «Метаморфозу». Быстрая вариация, в которой балерина «действительно уподоблялась какой-то волшебной птичке»[565]

, очаровывала зрителей. Екатерина Вазем в «Записках балерины», отдавая должное незаурядной элевации А. Гранцовой, писала о ее «изумительных прыжках», о том, что эта европейская знаменитость взлетала в «Трильби», «как настоящая представительница царства пернатых»[566].

Очаровательное па Александры Кеммерер, исполненное ею под звуки арфы, казалось небольшим отступлением перед «Большим фантастическим танцем», в котором принимали участие все артисты, находившиеся на сцене. Так заканчивался первый акт балета. Но альпийское сновидение Бетти продолжалось и дальше. Шаловливый дух Трильби, не оставив попыток очаровать девушку, дарил ей розу. Но Бетти нужно было спрятать от царицы эльфов, и он помещал ее в клетку.

Огромная, во всю сцену, декорация изображала золотую клетку, в которой оказалась девушка. Неожиданно дверцы распахивались, и из клетки выпархивали птички, которых изображали артистки кордебалета и воспитанницы Театрального училища. Так начинался дивертисмент «Очарованная клетка». Трильби приказывал пернатым развлекать своими танцами Бетти. И те начинали номер «Забавы фантастических птичек», о котором обозреватель «Петербургской газеты» отозвался с нескрываемым восхищением: «кордебалет исполняет свое дело с замечательным совершенством»[567]

.

Очаровал зрителей и комический «Танец какаду», в котором постановщик умело обыграл разницу в росте исполнителей: миниатюрной Марии Брошель, невысокого, но крепко сложенного Александра Пишо[568] и долговязого худощавого Николая Троицкого[569]. Артисты талантливо имитировали повадки попугаев. А похожими на неуклюжих птиц их делали костюмы, состоявшие из радужного оперения, и маски в виде птичьих голов.

Вызвал восторг зрителей и шуточный танец «Свадьба канареек», исполненный воспитанницами Театрального училища, костюмированными яйцами. И хотя юные танцовщицы с серьезным видом демонстрировали зрителям трудные для них движения на пальцах, критик «Петербургского листка» не преминул заметить, что «маленькие канарейки с бутылками и стаканами в руках, едва держащиеся на ногах, возбуждали общий смех»[570]

. О «Свадьбе канареек» сообщали читателям все критики, писавшие о балете «Трильби», находя этот танец оригинальным, «чрезвычайно забавным и милым»[571]. Даже Екатерина Вазем, зачастую весьма строгая в оценках, с теплотой вспоминала об этом номере, во время которого «зрителям показывались даже подгулявшие птички»[572]. Пичужки увлекли и Бетти-Гранцову. Она приняла участие в их играх, станцевав под звуки скрипки танец «Чародейка».

Фантастическую часть балета завершала картина, в которой появлялась царственная птица с прозрачным хвостом неимоверных размеров — павлин. Он распускал перья в виде роскошного веера, и на фоне этого прекрасного зрелища артисты исполняли галоп.

Наконец Бетти удавалось преодолеть наваждение, насланное на нее Трильби (сам же он, неверный возлюбленный Колибри, по велению повелительницы эльфов погибал. Впрочем, в самом конце балета царица, сжалившись, воскрешала шаловливого духа.). Девушка выходила замуж за своего любимого Вильгельма, и начинался «Свадебный дивертисмент», составленный хореографом из классических и характерных танцев.