Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции

В С<оединенных> Штатах все, кажется, считают войну неизбежной. Я недавно считал «фифти- фифти», но с каждым днем опасность войны становится все более реальной. Одно дело считать войну почти неизбежной, и совершенно другое дело желать ее. Теперь положение может стать (может, конечно, и не стать) катастрофическим в любой день. Думаю, что тогда делать? Даже с визой в С<оединенные> Штаты уехать тогда будет невозможно: все пароходы и аэропланы будут реквизированы для американских граждан, а мы с Т<атьяной> М<арковной> апатриды. Тогда надо было бы уехать в Нью- Йорк окружным путем через Испанию, Египет, Палестину или Алжир. Но забавно и печально, что и туда мне транзитной визы не дадут; в Испанию, так как я либерал и антифранкист, в Египет, так как я европеец и еврей (они всех европейцев теперь люто ненавидят), в Алжир, так как я апатрид, а в Палестину, так как я никогда не был ни сионистом, ни общественным деятелем. В Палестину все же дали бы – я «сгущаю краски». Впрочем, все же надеюсь, что в 50– 51 году войны не будет [СЕДЫХ. C. 34–36].

В дружеской переписке с одним из самых авторитетных политических деятелей старой эмиграции Василием Маклаковым он категорически выступает против каких-либо – даже сугубо теоретических! – призывов к защитной войне с коммунистическим тоталитаризмом, вполне осознавая, что мир уже вступил в «ядерную» эпоху:

К войне – теперь! По-видимому, атомная бомба еще не вошла в сознание наших публицистов. Они к этому относятся приблизительно так, как в 1914 году относились к появлению у немцев 42-сантиметровой мортиры. Между тем в августе прошлого года началась новая эра в истории.

<…>

…беда ведь именно в том, что в случае войны между СССР и демократиями у нас не может быть никакой приемлемой позиции. В здравом уме мы не можем желать победы Сталину по тысяче причин, одна из которых заключалась бы просто в том, что такая победа означала бы гибель всех близких нам людей на европейском континенте, всех тех, кому не удастся бежать и кто немедленно не перекрасится (ведь весь континент будет захвачен в 3-4 недели). Мы не можем, с другой стороны, приходить в восторг от того, что атомными бомбами будут уничтожаться Петербург, Москва, Киев, все культурные сокровища России и миллионы людей, что затем, в случае победы Америки, Россия (или то, что от России останется) будет сведена к границам 17-го столетия. Поэтому, думаю, пока войны нет, мы должны всячески желать, чтобы ее и не было. А если она начнется, я не вижу ничего другого, кроме молчания, как ни плох этот «выход». <…>

Не дай Господи! Как физико-химик, я понимаю, что такое атомная бомба.