Марки королевы Виктории

Хелен Фицпатрик находилась на кухне и занималась приготовлением жаркого из ягненка к воскресному ленчу. Срезав с ножки большую часть жира, она стала шпиговать мясо зубчиками чеснока. Покончив с этой работой, женщина занялась картошкой. Во дворе рядом с кухонной дверью, повизгивая, возились лабрадоры. По мнению Хелен, собаки были сильно чем-то возбуждены, но поскольку посторонних не было видно, она решила, что животные, по обыкновению, затеяли какую-то игру.

— С чем вы там возитесь, девочки? — крикнула Хелен и ухмыльнулась.

Она почистила картофель, нарезала его ломтиками, положила в миску, добавила туда немного оливкового масла и давленого чеснока и стала все это перемешивать.

Одна из собачек, Генриетта, вбежала в дом через заднюю дверь, что-то с рычанием волоча за собой. Хелен и бровью не повела: время от времени случалось, что «девочки» находили в лесу какую-нибудь дрянь — то полуразложившегося ежика, то дохлую ворону. И всякий раз они с гордостью тащили добычу в коттедж, чтобы заслужить одобрение хозяйки.

— Молодец, умная собачка, — сказала Хелен, сосредоточив все свое внимание на ломтиках картофеля, которые выкладывала на противень. Потом, протянув руку, чтобы взять розмарин, добавила: — А теперь будь хорошей девочкой и отнеси это снова на улицу, ладно? Чем бы это ни было…

Генриетта подчинилась. Хелен слышала, как она вернулась с добычей во двор и принялась там с лаем и визгом ее валять — к огромному удовольствию поджидавшей ее подруги, которая тут же к ней присоединилась. Хелен посмотрела на пол и увидела на кафеле полоску грязи, тянувшуюся со двора на кухню, а потом поворачивавшую обратно.

Выше коттеджа по аллее Поучерз-Из шла Кэти, следуя за разбросанными по дороге клочками бумаги от посылки, о которой упомянул курьер. Двигаясь от клочка к клочку, Кэти сначала нашла остатки наружной обертки с наклейкой, где был проставлен адресат: «С. Старлинг, эсквайр», — а потом разорванную коробку из серого картона. За Кэти по аллее вышагивал затянутый в кожу курьер, все еще опасавшийся нападения стаи одичавших собак, за ним следовал Старлинг с обескураженным выражением лица, а позади всех ковыляла Марианна.

У открытых ворот коттеджа Фицпатриков Кэти встретил взволнованный лай одного из лабрадоров. Генриетта, другая собака той же породы, старшая из двух и более темной масти, не лаяла. Она тыкалась мордой в какой-то лежавший под кустом предмет.

— Что там у тебя, девочка? — спросила Кэти. Она направилась к собаке, но за шаг до нее остановилась, поскольку собака неожиданно оскалила зубы и угрожающе зарычала. — Перестань, девочка. Лучше покажи, что ты нашла.

Собака распласталась на дорожке, притворяясь невидимой, но поскольку этот номер не произвел на Кэти должного впечатления, быстро схватила свою добычу и устремилась к аллее. Кэти показалось, что за ней волочатся по земле черные волосы. В следующее мгновение собака поравнялась с курьером, положила свою ношу прямо у его ног и отскочила назад, махая хвостом как заведенная. Молодой человек опустил глаза, увидел человеческую голову и упал в обморок.

Пронзительный вопль Марианны заставил Хелен Фицпатрик бросить готовку и выбежать на передний двор. Подбежав к воротам, она замерла, вбирая в себя взглядом представшую перед ней удивительную и вместе с тем кошмарную картину: мужчину, распластавшегося в полный рост на дороге, Кэти, кричавшую что-то в телефон, Старлинга, будто обратившегося в статую, и Марианну, державшую в руках какой-то предмет. Нечто желто-воскового цвета с длинными, развевающимися на ветру черными волосами. Голову Евы Старлинг.

Поскольку именно эта часть тела супруги всегда была для Сэмми Старлинга причиной наибольших переживаний, он подумал о том, как это символично, что ему в конце концов досталась только ее голова.

Так было с самого начала. Когда он с ней встретился, у него первым делом захватило дух от созерцания ее лица. Он стоял у кромки раскаленного солнцем пляжа, шепча проклятия вслед уехавшему такси, до которого не успел добежать. Ослепительные солнечные лучи, отражаясь от белых песков пляжа, давали блики, напоминавшие театральные молнии. Он огляделся и наткнулся взглядом на миндалевидные глаза, темные, как у жителя арабской пустыни. Они располагались на золотисто-коричневом, совершенной овальной формы лице, обрамленном иссиня-черными волосами, разделенными по центру пробором и заправленными за уши. Он никогда прежде не видел этого лица, и тем не менее ему казалось, что он знал его целую вечность. В следующее мгновение эти надменные глаза моргнули, еще на долю секунды задержали на нем свой взгляд, и она отвернулась. Только после того как их обладательница двинулась от него прочь по испепеляемым солнцем песчаным дюнам, он оценил красоту других частей ее анатомии. Длинные золотистые конечности, округлые ягодицы, почти не прикрытые крохотным ярко-желтым бикини, изящную линию плеч, грациозное покачивание бедер при ходьбе и вообще все ее тело — его, так сказать, высокий класс.