Марки королевы Виктории

— Да. И это предоставляет дополнительную возможность для специализации. Вы можете посвятить себя коллекционированию всех вариантов и типов одной марки или группы марок.

— И после этого некоторые люди еще позволяют себе утверждать, что выращивать цветы — скучно, — сказала Хелен. Она попыталась пошутить, но неудачно — из-за напряжения, сквозившего в ее голосе.

Тоби перевернул несколько плотных страничек альбома, продемонстрировав Кэти три листа с марками, имевшими аналогичный с предыдущими знаками почтовой оплаты дизайн и номинал, но глубокого красно-коричневого цвета. Все марки выглядели абсолютно одинаково, за исключением почтового штемпеля.

— Вот красненькие за пенни, использовавшиеся между 1858 и 1879 годами. Их найти куда легче.

— И сколько у вас таких марок?

— Сто пятьдесят штук. — Он вынул из кармана увеличительное стекло и протянул Кэти. — Вот, взгляните на орнамент в правой стороне марки.

Она взглянула и даже ухитрилась рассмотреть крохотные цифры 1, 7 и 1, вплетенные в завитки орнамента.

— Пластина сто семьдесят один. Как я уже говорил, все они отличаются друг от друга.

— Тут у вас пропуск, — сказала Кэти, указав на пустое место между марками на первом листе с красненькими.

— Да, мне удалось раздобыть оттиски со всех пластин, кроме семьдесят седьмого номера.

— Это раритет, не так ли?

— Еще какой! Где я только не пытался их разыскать, все марочные толкучки обошел, да все без толку. Шансов случайно наткнуться на экземпляр, который разыскивает множество коллекционеров, очень мало.

— Эти марки, наверное, дорогие?

— О да. Большинство из тех, что здесь представлены, стоят по каталогу от нескольких пенсов до нескольких фунтов. Существует возможность приобрести все оптом на каком-нибудь аукционе за пару сотен фунтов. Но экземпляр с печатной матрицы номер семьдесят семь будет стоить никак не меньше двадцати тысяч фунтов стерлингов. Я имею в виду использованную марку, потому что неиспользованная обойдется вам раза в два дороже.

— Ого!

— Насколько я помню, Сэмми Старлинг издал точно такой же возглас, когда я ему об этом сообщил.

— Значит, это его впечатлило?

— Несомненно.

— Все-таки расскажи нашей гостье эту историю до конца, дорогой, — нетерпеливо сказала Хелен.

— Извини… Итак, прослушав мою лекцию, Старлинг ушел домой, а где-то через неделю позвонил снова. Сказал, что хочет кое-что показать. Это был совершенно новый альбом, с хрустящими, так сказать, страницами. Пустыми, подумал я поначалу. Но потом он раскрыл его, и я увидел на первом листе, в самом его центре, одну-единственную красную марку номиналом в пенни. Я решил, что он таким образом положил начало своей коллекции. Поехал в Фарнем в магазин, где продаются коллекционные монеты и марки, купил там себе симпатичный альбомчик и приобрел свою первую марку — красненькую за пенни, которая обошлась ему пенсов в пятьдесят. Я сказал: «Хорошая марка, Сэмми, и штемпель ясно отпечатался. Какой у нее номер печатной матрицы?» Он промолчал. Тогда я достал лупу и взглянул на номер. Это был оттиск с пластины номер семьдесят семь.

— Я тогда подумала, что его хватит удар, — сказала Хелен. — Я как раз вошла в этот момент в комнату и увидела Тоби. Он стоял там с выпученными глазами, вперив взгляд в пустоту. Казалось, он только что узрел самого Господа Бога.

— Да, тогда я действительно испытал нечто вроде шока, — подтвердил Фицпатрик.

— Между прочим, это было проявлением жестокости со стороны Сэмми, — сказала Хелен, повернувшись к Кэти. — То, как он все это преподнес. Он повел себя по отношению к Тоби как самый последний школьный пижон и задавака. Ведь Тоби коллекционировал эти красненькие за пенни на протяжении многих лет, и собрал все — за исключением той, владеть которой никогда не надеялся. А Сэмми просто-напросто пошел и купил эту марку, стоившую много дороже всех тех, что Тоби и его отец собрали за пятьдесят лет. По-моему, это очень жестоко.

— Не думаю, чтобы он стремился добиться подобного эффекта, Хелен. Тебе обидно, вот ты и возводишь на него напраслину. Но на мой взгляд, все дело в том, что он по сравнению со мной относится в смысле ресурсов к совершенно другой весовой категории коллекционеров. Кстати, тогда-то он мне и признался, что давно уже коллекционирует марки. Что же касается этой красненькой — то он просто пошутил. Уж такое у него чувство юмора.

— Пошутил или нет, но после этого коллекционирование марок на некоторое время лишилось в твоих глазах своего блистательного ореола, не так ли, дорогой?

Тоби повесил голову.

— Да, отчасти. — Он встретился с Кэти взглядом и добавил: — Между прочим, он подарил мне эту марку.

— Оттиск с пластины семьдесят семь?

Фицпатрик согласно кивнул.

— Он просто протянул мне этот альбом и сказал: «Теперь она ваша». А я был настолько изумлен и обескуражен всем происшедшим, что не нашелся что сказать в ответ. По его признанию, у него другая сфера интересов и он сделал это только для того, чтобы полюбоваться на выражение моего лица. По его словам, дело того стоило.