Маркитант Его Величества

— Чудо дивное! — Мы сейчас находимся в подвале разрушенного монастыря, одного из первых на Фрушке-Горе. который построил деспот Змай Огненный Вук! Никто не мог найти это святое место.

— Нашли уже... — буркнул Юрек. — Змай, это Змей?

— Да.

— Хорошее имечко... А я-то думаю, почему ограда похожа на крепостной вал? Только изрядно порушенный временем, но укреплённый оградой из толстых заострённых кольев. Похоже, гайдуки приспособили под жильё развалины монастырских построек — стены каменные, а крыша из соломы. Здесь, как я успел заметить, и колодец есть, сложенный из дикого камня. В такой крепости можно долго защищаться.

Тут Йован почему-то опечалился и поник головой. Встревоженный Юрек спросил:

— Что с вами?

— Боюсь, нам отсюда уже не выйти.

— Это почему? Монастырское начальство подтвердит вашу личность, гласоноша возвратится, и...

— И нас ждёт печальная участь. Думаю, что арамбаша не стал посылать гласоношу в монастырь.

— Почему?

— В таком случае тайна старого монастыря будет раскрыта. Никто не может дать гарантию, что гласоноша не попадётся в руки османов. А под пытками он выложит всё как на духу. Да и наш настоятель человек весьма сообразительный. Арамбаша ещё тот хитрец; он знает, что гласоноша, если его всё-таки пошлют в монастырь, вернётся сюда под тайным надзором наших братьев, для которых лес — открытая книга. Чего арамбаше хотелось бы меньше всего.

— Но ведь гласоноша принесёт весть от гайдуков, которые считаются защитниками православной веры!

— Увы, не все. Среди гайдуков есть настоящие разбойники, которым нет никакого дела до веры. Они грабят всех подряд — и турок, и сербов. Я узнал арамбашу. Его зовут Ненад. А кличут Кровавые Руки. Неизвестно, где он родился и как оказался на Фрушке-Горе. Но его отряд гайдуков принёс разорение всей округе. Селяне готовы Ненада выдать даже туркам, да вот не знают, где он прячется. Таких разбойников местный люд называют не гайдуками, а по-турецки — кырджали, бандитами. И как вы думаете, отпустит нас арамбаша подобру, по-здорову или нет?

— Вряд ли... — Юрек помрачнел. — Ладно я, но неужели у него поднимется рука на священника?

— На всё воля Божья... однако, я не думаю, что мой сан остановит Ненада. Или нас сгноят в этом подвале, или...

— Понятно... — Кульчицкий какое-то время напряжённо размышлял, а затем спросил: — А почему тогда арамбаша сразу нас не приговорил? Отвести подальше в лес, зарезать, закопать — и все дела.

— Не всё так просто. Среди гайдуков, я уверен, есть такие, которые ещё не до конца утратили человеческий облик. Арамбаша опасается бунта. Ему нужно придумать какой-то убедительный довод, который поможет ему избавиться от нас без последствий для своего авторитета. А для этого требуется время. Он очень коварный, но свою натуру тщательно скрывает даже от подручных. Думаю, в случае опасности Ненад предаст своих юнаков, не задумываясь.

— Откуда вам это известно?

Монах печально улыбнулся и когда начал отвечать Юреку, то показался ему гораздо старше своих лет:

— Наставники учат нас разбираться в людях и человеческих страстях. А уж о делах Ненада Кровавые Руки я наслышан немало...

На этом разговор закончился. Монах стал молиться, — долго и самозабвенно — а Юрек принялся обследовать подвал. Ему совсем не хотелось закончить жизнь в этой крысиной норе, и он пытался найти выход из создавшегося положения. Но как и где его найти, если кругом каменные стены и массивная дубовая дверь, запертая на замок?

Под одной из стен стояли просторные полати с сенниками, а под другой находился стол и две скамьи. Похоже, Юрек и монах были не первыми узниками этого подвала. В чём Кульчицкий и убедился, когда отыскал надписи на стене, процарапанные чем-то острым:

«Будьте вы прокляты, нелюди!»

«Здесь был Предраг из Визича. Прощайте, люди добрые».

«Ненад вор и христопродавец! Издохни, пёс!»

«Спаси нас, Господи, и помилуй...»

Почему надписи не затёрли, Юрек понятия не имел. Ведь они напрямую обличали арамбаши в злодеяниях против сербского народа. Наверное, гайдуки не утруждали себя тщательным осмотром подвала после того, как уводили отсюда пленников, жизнь которых закончилась в каком-нибудь глухом лесном урочище. Возможно, за них разбойники требовали выкуп, но получив его, не отпускали несчастных на свободу, а заметали следы. Неужели другие гайдуки, народные защитники, спускали банде Ненада всё с рук?

Впрочем, настолько Юрека просветил Ратко, с которым он подружился, среди гайдуков встречались и негодяи. Ведь в чету, гайдуцкую дружину, шли не только патриоты Сербии, но и разные проходимцы: воры, мошенники, убийцы, которые бежали в горы от правосудия и по которым давно плакал турецкий зиндан. Они скрывали свои похождения от товарищей, но всё равно их гнилое нутро давало о себе знать. А среди гайдуков было не принято расспрашивать юнаков об их прошлом. Поэтому случалось, что паршивая овца портила всё стадо...