Маркитант Его Величества

Алексашка посмотрел в окуляр и едва не выронил подзорную трубу от неожиданного испуга. Оптика приблизила тёмные скопления вдалеке, и он разглядел с десяток больших лодок; казалось, ещё немного и они окажутся рядом с каботьерами. В лодках сидели вооружённые люди — самопалы торчали над их тёмными фигурами как колья в заборе. Сомнений не оставалось — это были пираты. И впрямь, какой идиот рискнёт плыть по опасному фарватеру Дуная после полуночи?

— Марли! — вскричал Федерико. — Прикажите рубить концы! Ускоки!

Его крик подействовал на команды судов как котелок кипятка на брачующихся мартовских котов. Все забегали по палубе, словно ошпаренные, и спустя считанные минуты каботьеры уже вышли на средину фарватера. Но лодки догоняли.

— Не уйти... — бормотал потрясённый Марли. — Нам не уйти! О, Матерь Божия, спаси нас!

— Это конец! — вторил ему Корнелиус ван дер Гатен. — Какая беда! Какие убытки грядут!

Он как спал в ночном халате, так в нём и выскочил на палубу, сунув ноги в мягкие сарацинские туфли без задников и с загнутыми носами. Правда, в руках голландский купец держал два пистолета, что предполагало в нём твёрдость духа. Ещё бы — если ускоки и не отправят на дно команду и пассажиров судов, то с надеждой на приличный гешефт можно распрощаться.

— Отобьёмся! — оскалившись, как волк, резко сказал Федерико. — Нужно сражаться!

— Глупости, — раздался спокойный голос позади. — Сражаться с ускоками — это всё равно, что дразнить осиный рой. Закусают. Всех убьют, а суда отправят на дно. Можете мне поверить.

Все оглянулись и увидели капитана судна. Он был спокоен, невозмутим и полностью одет. Когда только успел? — удивлённо подумал Алексашка.

— Вы хотите сдаться? — как-то чересчур спокойно спросил гишпанец.

— А у нас есть какой-нибудь иной выход? — ответил вопросом на вопрос капитан и невольно отвёл свой взгляд от лица Федерико — глаза гишпанца горели и впрямь как у волка.

Наверное, виной тому был лунный свет.

— Выход всегда можно найти, — процедил сквозь зубы гишпанец. — Капитан, я заметил, что вы взяли на борт несколько бочек с горючим маслом. Это так?

— Да. Мои друзья в Вене попросили посодействовать в этом вопросе. У них горючее масло стоит в два раза дороже.

— Вот и отлично. У нас появился шанс выйти сухими из воды! Капитан, прикажите поднять бочки из трюма и доставить их на корму. Только быстро!

— Зачем?

— Скоро поймёте, — сказал Федерико, меряя взглядом расстояние до пиратских лодок. — Нам не хочется терять наш груз, а вам корабль. Это условие задачи. А горючее масло — её решение... — И тут же добавил, зная о скупости швабов: — Должен сказать, что для вас оно уже потеряно, но я уверен, что господин ван дер Гатен возместит его стоимость.

Нужно отдать должное капитану — несмотря на грузную комплекцию, соображал он быстро, а его команды были точны и непререкаемы. Вскоре четыре больших бочки стояли там, где указал Федерико.

— Пропустите второй каботьер вперёд! — скомандовал гишпанец.

Удивительно, но капитан повиновался ему без лишних вопросов. Он словно почувствовал превосходство Чёрного Кастильца над собой. Вскоре его судно, всегда державшееся впереди небольшого каравана из-за лоцмана, оказалось на острие атаки пиратов, лодки которых теперь приближались, хоть и гораздо медленнее, чем раньше, но всё равно тяжёлые грузовые суда не имели ни малейшего шанса избежать абордажа. Ускоки в полной уверенности, что вскоре догонят каботьеры, стали выкрикивать угрозы в адрес капитана, приказывая ему остановить судно. Прозвучало и несколько выстрелов с их стороны, но точно прицелиться при сильном ветре и поднявшемся на Дунае волнении было невозможно, и пули улетели невесть куда.

— По моей команде на каботьерах нужно поднять паруса, — сказал Федерико. — Не мешкая! Иначе всё пойдёт насмарку. А теперь, парни, — обратился он к матросам, — лейте масло за борт! Да побыстрее!

Недоумевающие швабы, как всегда предельно исполнительные, сначала посмотрели на своего главного начальника — капитана. Тот утвердительно кивнул — выполняйте приказ. И матросы принялись за дело. Вскоре содержимое бочек оказалось в водах Дуная. Макнув в масло какое-то тряпьё, гишпанец поджёг его и бросил за корму.

— Паруса! — вскричал он громогласно. — А теперь паруса — поднять!

Поднятые паруса значительно добавили хода каботьерам, так как фён дул по-прежнему и даже усилился. А река позади запылала. Масло разлилось по фарватеру, образовав огненную завесу между ускоками и грузовыми судами. Горящая масляная плёнка не могла догнать каботьеры и поджечь их благодаря тому, что скорость судов, подгоняемых парусами, была выше скорости течения реки. Прорваться сквозь пламя пираты конечно же не рискнули...

Стоит ли говорить, что спустя какое-то время на каботьерах начался праздник. А Корнелиус ван дер Гатен крепко пожал руку Федерико и проникновенно сказал:

— Я ваш должник! Утворить такой фокус мог только человек с незаурядными способностями! Обращайтесь ко мне по любым вопросам, в том числе финансовым, и в любое время. Корнелиус ван дер Гатен умеет быть благодарным.