Читаем Марко Поло полностью

Дудже, спутник братьев Поло, уехал в Москву. Москва была новым городом, куда перешла торговля из разоренного Киева. Торговала Суздальская Русь с генуэзцами, расположившимися в Тане на нижнем течении Дона. В Москве на посольстве были итальянцы. Римляне обучали москвичей лить колокола. Около Кремля появился сурожский ряд. Торговля здесь была выгодна, и венецианский гражданин Дудже здесь задержался.

Аксаков в биографии Ф. И. Тютчева говорит, что этот Дудже был родоначальником дворян Тютчевых.

О стране меха, которую мы называем Сибирью,

и о стране, называемой Россия

Зима была долга. Дуло, мело. Замерзла большая река. Сидели люди у огня, рассказывали, торговали.

Рассказывали больше о том, как добывают шкуры, рассказывали много, потому что рассказы увеличивают цены. Шкуры идут издалека, из стран, где, как говорят, совсем нет лета.

Шкуры есть у племени самоедов, и эти люди живут только охотой. Палатки и платья их также сделаны из шкур зверей. У океана, говорят, живут чудовища, ноги у них — ноги быков, голова человеческая, а лицо, как у собаки.

Два слова они говорят по-человечески и лают потом, чтобы отдохнуть.

Люди, которые то говорят, то лают, — это вероятно люди, знающие только несколько слов на чужом языке.

Там есть страна, в которой снег не сходит и люди ездят на собаках.

Говорят, что там так холодно, что действительно голице не решается выходить в небо из-за мороза, и там есть дыра в земле, и оттуда дуют ветры.

Живет там царь Канчи[17], Чингизова племени. У людей нет ни городов, ни замков. Питаются они говядиной и молоком, хлеба у них нет никакого. Водятся там соболи и горностаи.

Эта дурная страна длится на тридцать дней пути, царь построил там дома у дороги.

Какая там дорога?

Лед и грязь. На колесах там не ездят, и сделали тамошние жители род повозок без колес, с гладким дном, впереди загнутым в виде полукруга. Впрягают они в эти сани — так зовут эти повозки — по шесть больших собак и едут, и погоняют. Ловят они зверей капканами.

Страна эта очень далеко; там так темно, что не только не видно солнца, но даже луна и звезды не видны в сумраке.

Между миром и этой страной лежит великая Россия, в которую уехал Дудже.

Россия большая страна на севере, живут там христиане и даже имеют собственный свой язык. Народ там простодушный и красивый, женщины белы и белокуры. Страна эта еще не торговая, но есть и в ней дорогие меха. Самый жестокий холод на свете — в России; трудно от этого холода укрыться. Страна идет до океана, на океане острова с птицами, на океане льды. От России было бы близко до Норвегии, но из-за льдов и холода дойти туда невозможно. Хорошо было бы поехать в Москву, но холодно и далеко. Вывозят из России воск и шкуры, а также рабов, лучших по сорту.

В эти годы шла в России поголовная перепись, от которой не могли освободиться даже новгородцы.

«Окаяннии, говорится в летописи, изочтоша всю землю русскую, токмо не чтоща игуменов».

О битве у Дербента,

которая помешала купцам

вернуться на родину

В 1261 году, когда Матвей Поло и Николай Поло были в городе Булгарах, а Марко Поло жил еще с матерью в Венеции, на острове Риальто, учился стрелять из лука и гонял свиней св. Антония, в этом году произошла великая распря между Хулагу, царем восточных татар, и Берке, царем запада. Хулагу, восточный царь, боролся с Берке за, богатые земли Азербейджана. Ждал Хулагу врага у Дербентских ворот, у заставы, а по-татарскому «калуги» Дербентской. Застава эта находится между горами и Каспийским морем. Это та страна, рассказывал потом Марко Поло со слов дяди, через которую Александр Македонский[18], идя на Запад, не мог пройти, потому что дорога здесь узка и опасна. С одной стороны море, с другой высокие горы. Между горами и морем дорога очень узка, несколько человек здесь могут устоять против всего света.

Александр пройти здесь не смог и выстроил башню и закрыл проход, чтобы враг не напал на него сзади. Место это он назвал Железными Воротами.

В романе об Александре говорится, что в этом месте, между двух гор, Александр заключил татар, но то были не татары, а куманы, аланы и другие племена.

В древние времена здесь постоянно происходили передвижения народов. Хазары воевали с персами за этот проход.

Это место всегда охранялось. Еще писатели Рима говорили об Албанских воротах, на западном берегу Каспийского моря.

Слово Дербент персидское. «Дер» значит дверь, «бент» — преграда, застава. Дербент — значит «врата заставы» по-персидски. У арабов это место называлось Баб-уль-аб-вагт, т. е. главные ворота, или же Баб-уль-Хадид — железные ворота. Турки называли это место Тамир-Капысы — железные ворота. Вспомним, что море мы называем Каспийским. Грузины называли это место Дэгвиз-Кари — морские ворота. Вот здесь и бились татарские рати.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное