Марксистская философия в XIX веке. Книга первая (От возникновения марксистской философии до ее развития в 50-х – 60 годах XIX века)

Свободное духовное производство непосредственно связано с развитием производительных сил не в их реифицированном облике и не в их узкоэкономическом применении (для воспроизводства средств существования), но в их применении для созидания средств развития человеческой личности. Здесь содержание человеческих материально-созидательных производительных сил взаимодействует с содержанием «духовных производительных сил» [см. 1, т. 46, ч. I, с. 493], с «духовным освоением природы» [9, с. 660; ср. 1, т. 46, ч. II, с. 290]. Такая связь имеет своей сферой свободное время – время, свободное от «внешней целесообразности», т.е. от задач воспроизводства средств существования. «Все человеческое развитие, в той мере, в какой оно выходит за рамки развития, непосредственно необходимого для естественного существования людей, состоит исключительно в использовании этого свободного времени и предполагает его как свой необходимый базис» [1, т. 47, с. 212]. Продуктами свободного духовного производства являются великие произведения науки, нравственной и художественной культуры, которые во всякую эпоху сохраняют свою вновь и вновь признаваемую уникальность и ценность.

Маркс проанализировал эту особенность свободного духовного производства на примере судеб искусства, а именно парадоксального отношения «всей области искусства к общему развитию общества» [1, т. 46, ч. I, с. 47]. Историчность произведений подлинного искусства любой эпохи не замкнута в границах того времени, когда они возникли, и поэтому эти произведения обладают для нас «вечной прелестью» [там же, с. 48]. Иначе говоря, Маркс обращает внимание на относительную самостоятельность в развитии искусства. Непреходящая ценность всякого великого произведения искусства, его способность как бы заново воскресать в контексте будущих эпох культуры есть следствие того, что оно несет в себе для развития человека нечто такое, что есть «само по себе высшее, само по себе правомочное» [9, с. 313; ср. 1, т. 46, ч. I, с. 387]. Капитализм во многом губителен для свободного духовного производства – вопреки и в разительном противоречии с тем, что именно для возможного расцвета последнего он распахивает почву своим великим цивилизующим влиянием [см. 1, т. 46, ч. I, с. 387], своим революционизированием производительных сил и развитием потребности в производстве общественного человека «как человека с возможно более богатыми свойствами и связями…» [там же, с. 386]. Капитализм не только и не столько открывает невиданный ранее простор для развития человеческих созидательных сил, преодолевая всякую ограниченность, замкнутость и неподвижность, притязающую быть «само по себе высшим, само по себе правомочным», но одновременно и с совершенно незнакомой предшествующим обществам мощью и безусловностью «создает систему всеобщей эксплуатации природных и человеческих свойств, систему всеобщей полезности; даже наука, точно так же как и все физические и духовные свойства человека, выступает лишь в качестве носителя этой системы всеобщей полезности…» [там же]. Эту систему безжалостного и бесцеремонного обращения всего в механизм извлечения полезного для капиталистов эффекта Маркс заклеймил как «всеобщую продажность», «всеобщую проституцию» или, «выражаясь более вежливо: всеобщее отношение полезности и годности для употребления» [там же, с. 106].

«…Капиталистическое производство враждебно известным отраслям духовного производства, например искусству и поэзии» [1, т. 26, ч. I, с. 280]. Всепоглощающее производство полезностей как таковых – голых, циничных эффектов, простых количеств потребимых благ – стремится во что бы то ни стало функционализировать нефункциональное, низвести творческое до уровня средств среди прочих средств. Но эта враждебность капитализма свободному духовному производству есть лишь одно из тех противоречий, которые ведут его к неминуемой гибели и к утверждению в конечном счете коммунистического строя как общества свободного творческого развития всех подлинно человеческих сил.