Марксистская философия в XIX веке. Книга вторая (Развитие марксистской философии во второй половине XIX века)

Важнейшая принципиальная черта нового материализма – диалектико-материалистическое учение о практике. Содержание этого учения отнюдь не дает оснований для выводов, будто марксистское учение о практике порывает с материалистической традицией, с учениями о первичности материи, о ее познаваемости и т.д. Напротив, материализм Маркса и Энгельса явился углублением и развитием материалистического мировоззрения, поскольку отныне все философские вопросы стали рассматриваться с учетом такой высокоразвитой формы материального бытия, какой является практическая деятельность людей. Во всех работах начиная с 1844 г. Маркс развивал различные стороны диалектико-материалистического мировоззрения. Соответственно и Энгельс, рассматривая философские проблемы бытия, познания, человеческой истории, развивая точку зрения нового материализма, решал философские проблемы, исходя из общего для него с Марксом принципа практически-деятельного отношения человека к миру. Достаточно в этой связи вспомнить его работы «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Те же самые философские принципы Энгельс проводил и в «Анти-Дюринге», «Диалектике природы», т.е. в работах, которые чаще всего подвергаются фальшивым обвинениям в возрождении якобы устаревших философских традиций домарксовского материализма.

Критика «марксологических» искажений материалистического понимания истории

С целью опровержения марксистского понимания исторического процесса буржуазные марксологи пытаются ассимилировать некоторые моменты марксистской концепции истории, включив их в чуждый им контекст различных буржуазных философских систем – экзистенциализма, неофрейдизма, персонализма. Одновременно буржуазные авторы считают необходимым «дополнить» марксизм анализом «экзистенциального уровня» истории (так называемыми ее психологическими детерминантами, учением о «свободном творческом» выборе индивидов и об их сугубо индивидуальной ценностной ориентации и т.п.). Чтобы убедить в необходимости «экзистенциализации» марксизма, они с упорством, достойным лучшего применения, упрекают марксистов в «недооценке» творческой роли личности в истории, в «пренебрежении» интересами конкретного человека в угоду общим схемам исторического процесса и в абсолютизации роли экономического фактора в общественном развитии. Во всех этих обвинениях нет ни грана истины.

В этом духе, т.е. под маской «защиты» принципов исторической конкретности и творческой роли людей в истории и т.п., нападают на исторический материализм многие буржуазные и ревизионистские авторы (Р. Арон, М. Мерло-Понти, Г. Маркузе, К. Поппер, П. Рикёр, Ж.-П. Сартр, Э. Фромм, К. Акселос, A. Лeфевр и др.)[75]. Больше всего их не устраивает марксистский принцип определяющей роли экономики в жизни общества. Хотя на словах они и признают значительную роль, которую играет производство в общественном развитии, но ставят производство в один ряд с другими социальными факторами, т.е. повторяют давнишние ошибки пресловутой «теории факторов». В их писаниях исторический детерминизм поэтому приобретает сугубо релятивистский и вероятностный характер, утрачивая классовую четкость и определенность, необходимые для верного понимания социальных явлений. Например, экономические, политические, идеологические и даже возрастные признаки ими в равной мере изображаются как фундаментальные основания для так называемой «стратификации» современного общества.