Маркус и девочки

– И я тоже, – сказал Маркус и посмотрел на фотографию Леонардо Ди Каприо. Потом он широко раскрыл глаза и постарался посмотреть на девочек так же мечтательно, как актер со стены.

– Что-то случилось, Макакус? – спросила Эллен Кристина. – Ты такой странный.

– Нет, ничего, – ответил Маркус и протер глаза. – Я просто подумал о Сигмунде. Да, он суперский.

Он попытался изобразить улыбку Мэла Гибсона, но, похоже, у него не очень получилось.

– А ты знаешь, где он сейчас, Макакус? – спросила Муна. Теперь девочка буквально светилась счастьем.

– Знаю, – кивнул Маркус. – Он сидит в кустах и ждет. Он, кстати, спрашивал, не хотите ли вы сходить в кино?

Муне понадобилось целых полчаса, чтобы накраситься и скрыть следы слез. Маркус начал волноваться, что Сигмунд уже сдался и пошел домой. Но тот ждал. Он сидел в кустах и читал «Афоризмы о любви», хотя Маркус был уверен, что друг знает все фразы наизусть. Когда трое вышли из дома, Сигмунд вскочил и начал неуверенно переводить взгляд с одного на другого. Маркус кивнул, показывая, что все в порядке, но в этот момент Муна уже побежала к Сигмунду и бросилась ему на шею.

Девчонки и поцелуи – очень странная штука. Нелегко заставить их целоваться, но когда все-таки заставишь, они не могут остановиться. Муна и Сигмунд не спешили, и Маркус уже начал подумывать, что те скоро задохнутся. Он посмотрел на Эллен Кристину, не думает ли она о том же самом. Очевидно, нет. Она просто стояла и теребила платье, потом взглянула на Маркуса с той самой странной девчоночьей улыбкой. Он испугался, не собирается ли она начать целоваться с ним. Ну так, за компанию. Ему не удалось этого проверить, потому что те двое наконец отклеились друг от друга. С легким чмоканьем. Фу…

– Ах, Сигмунд, – сказала Муна.

– Ах, Муна, – сказал Сигмунд.

– Эй! – окликнул их Маркус. – Мы идем в кино или как?

Они брели по дороге. Сигмунд и Муна все еще обнимались.

Маркус и Эллен Кристина шли сзади. Эллен Кристина выглядела чуть грустной. Да и Маркус не чувствовал себя очень уж бодрым, хотя, по идее, он должен был бы радоваться. Потому что теперь все в порядке.

– На твоем месте я бы это стерла, – прошептала Эллен Кристина.

– Что?

– Помаду со щеки.

Он потер щеку.

– Давай лучше я, – предложила Эллен Кристина.

Девочка достала платок и, поплевав на него, стерла помаду со щеки Маркуса. И Маркус подумал, что впервые был так близок с девушкой.

Глава девятая

Фильм, который они собирались смотреть, назывался «Легенды осени». Эллен Кристина видела его четыре раза, Муна – три. «Легенды осени» показывали страсть, ревность и смерть – в общем, темы, вовсе не чуждые Маркусу. Зал был полон подростками. В основном девочками. Сидело еще несколько взрослых, в основном сорока-пятидесятилетних женщин. Главную роль, роль Тристана, играл Брэд Питт, которого Маркус видел на стенке у Муны и в глянцевых журналах. В афише было написано, что Брэд – настоящий мачо. Наверное, правда, потому что, когда Питт показался на экране, девчонки в зале так завопили, что у Маркуса чуть не заложило его здоровые уши.

Они сидели в последнем ряду, и Маркус предложил другим арахис в шоколаде, пытаясь не шуршать пакетиком. Эллен Кристина тоже вопила, а Муна прошептала Сигмунду:

– Правда, красавец?

Маркусу эти слова показались странными: она же влюблена в Сигмунда, а тут оказывается, что еще и в Брэда Питта. Он посмотрел на Сигмунда – не обиделся ли тот, но, кажется, все было в порядке. Друг обнял Муну за плечи и прижал ее к себе, словно хотел от кого-то защитить. «Наверное, от Брэда Питта», – подумал Маркус и положил в руку Эллен Кристине орешек. Похоже, она этого не заметила, а лишь зажала ладонь и таращилась на экран, продолжая истерично вопить. Маркус подумал, не раскрыть ли ее ладонь и не забрать ли оттуда орех, пока не растаял шоколад, но тогда, наверно, она подумает, что он к ней пристает, и весь день будет испорчен.

В «Легендах осени» рассказывалась история о трех братьях. Самуэль был младшим и самым хорошим. Он погиб на войне в начале фильма. Среднего брата звали Альфред. Этот был самым могущественным и стал членом американского конгресса. Тристан – старший. Дикий и безумный, а в детстве дрался с медведем. Еще был их отец, а матери не было, потому что она не смогла жить в пустом поле и переехала. Отца играл Энтони Хопкинс. В середине фильма у него случился инсульт, но он выжил, хоть и остался инвалидом. Ужасно грустный фильм.

Маркус даже заплакал, когда погиб Самуэль, и плакал до самого конца киноленты. Девочки тоже плакали, но в то же время умудрялись вопить от радости. «Как все девчонки», – подумал Маркус. Никогда не поймешь, радуются они или грустят. Один Сигмунд не плакал. Он сидел, обняв Муну, уверенный и спокойный.

Когда фильм закончился, Маркус постарался сделать вид, будто он вовсе не плакал, а Муна и Эллен Кристина притворились, что плакали больше, чем на самом деле.

– Какой чудесный фильм, – прошептала Эллен Кристина.

Муна стряхнула несколько слезинок показным движением.

– Да, – всхлипнула она, – а правда, он красавец?