Марсельская сказка

Бабочки в животе защекотали внутренности, отчего из горла вырвался радостный детский смех. Это просто невероятно!

— Правда? Как замечательно! А я из Шотландии! — мне хотелось хлопать в ладоши, как маленький ребёнок, узнавший, что занятия в школе отменили из-за пурги.

Артур перевёл взгляд на Реми, что суровой стеной стоял за моей спиной, а затем с сожалением посмотрел на меня.

— Реми рассказал мне о том, что произошло. К сожалению, такое у нас не редкость, и вы просто умница, что всё же избежали встречи с жандармами. В лучшем случае они бы просто выкинули вас на улицу, а в худшем передали бы обратно этим сволочам.

Я активно закивала, не заметив, как мы медленно двинулись в сторону грузовика.

— Я хочу придать этой истории международную огласку, но сначала мне нужно добраться до безопасного места, — озвучила свои мысли я.

Артур приобнял меня за плечи и, клянусь, я услышала раздавшийся за нашими спинами тяжёлый вздох. Захотелось обернуться, но я сдержалась, сделав вид, что Реми здесь нет.

— Эйла, вы меня раскусили, уловив мой акцент. Но где же ваш? Шотландцев ни с кем не спутаешь.

На мгновение я поколебалась: так странно, оба они живут в деревне, в самом что ни на есть захолустье, а разговаривают так, словно родились в светском обществе, им, вернее, Артуру, не чужды манеры. Когда дети в Дирлтоне открывают рот, создаётся впечатление, будто полвека они отсидели в тюрьме или отслужили в армии, а здесь всё совершенно иначе. Любопытно, с чем это связано?

Мне пришлось вырваться из паутины мыслей, чтобы ответить Артуру, но едва я разомкнула губы, как Реми прошёл вперёд, бросая колючее:

— Полюбезничаете в пути. Мы опаздываем.

Закатив глаза, я повернулась к Артуру и ответила на английском:

— Как приятно вернуться к родной речи, зная, что тебя понимают. Позвольте мне воспользоваться мгновением и сказать, что Реми — напыщенный идиот.

Когда Артур прыснул смехом, а я была на полпути к тому, чтобы к нему присоединиться, Реми вдруг резко остановился и обернулся. Его взгляд горел огнём — такого пожара я ещё никогда не видела.

— Позволь напомнить, что этот идиот — твоя первая и последняя надежда добраться до дома, — неожиданно ответил он на моем родном языке.

На мгновение я забыла как дышать. Полностью растворилась в звучании этого голоса. Он изменился, и в какой-то момент мне показалось, что я узнала его, но затем Реми подозвал Артура на французском — тембры и акценты смешались в моей голове, и эти слетевшие с его уст слова остались лишь призрачным воспоминанием, теряющим силу с каждой секундой, будто он и вовсе ничего не говорил, а я ничего не слышала. Но разве Реми не говорил мне о том, что не понимает английскую речь? В глазах потемнело, в нос ударил запах сырости подвала, чёрный образ широкоплечего мужчины нарисовался в голове, но странные видения рассеялись дымкой, когда кто-то бережно взял меня за локоть и повёл в сторону рычащего автомобиля. Часто заморгав, я подняла голову. Реми смотрел на мой лоб.

— Где ты выучил английский? — спросила я хриплым от морока голосом. — У тебя хорошее произношение.

— Жизнь заставила, вот и выучил. Залезай в машину, — буркнул Реми, открывая дверь.

— До этого, я уверена, ты говорил, что не знаешь английский.

— Не помню, чтобы я говорил что-то подобное.

Поставив носок на подножку, я в ожидании уставилась на руку Реми, но он так и не протянул ладонь, чтобы помочь мне забраться. Артур в это время обходил грузовик, и мы почти одновременно заняли свои места. Последним в салон забрался Реми. Как же вдруг стало тесно! Я чувствовала бедро Реми своим бедром, каким оно было крепким, горячим, и я совершенно не знала, куда деть свои руки. Пришлось сложить их на коленях, наблюдая за тем, как трясутся кисти от рычания заведённого мотора. Голова всё ещё кружилась от странных видений, так что, когда грузовик тронулся с места, а Артур завёл какую-то беседу, я не сразу поняла, о чём речь. Реми продолжал молчать.

— … для того и нужны друзья! Ты, приятель, спас меня, а теперь я возвращаю тебе должок. Знаете, Эйла, я бы и до Парижа вас подбросил, если б этот упрямец позволил.

Последние мили тумана рассеялись в голове, и я широко распахнула глаза, повернувшись к Артуру. Париж, он мог отвезти нас в Париж! И всё это злосчастное путешествие закончилось бы на несколько суток раньше! Сердце затрепетало в душе, а на губах расцвела улыбка.

— Это ведь замечательно! — воскликнула я, всплеснув руками, а затем посмотрела на Реми горящим умоляющим взглядом. — Почему нет? Почему только Венель?

Его суровая физиономия быстро вернула меня с небес на землю.

— Тебе Зоэ не хватило? — я сглотнула, чувствуя, как вина царапает душу. — Мы и так рискуем, втягивая в это дело Артура.

— Да втягивайте, сколько вам угодно! Я этих сволочей не боюсь, и вам не советую! — Артур крепче сжал руль, когда мы выехали с просёлочной дороги на шоссе — утренний туман змеился над асфальтом, скрадывая видимость. — Как у нас говорят, силач на арфе не сыграет. Мозгов у них нет.