Марш Кригсмарине

Так вот, Штюббе, не вдаваясь в дискуссии о вышеизложенном бреде, предлагал Шварцу серьёзное комерческое сотрудничество. Старику, а, следовательно, его друзьям-утопистам стала известна сверхсекретная информация. Это сведения о большинстве тайных счетов и банковских отделений по всему миру. Туда за последний год из Рейха были переведены нашими золотыми фазанами из НСДАП гигантские средства. Золото Партии уже вложено в перспективные коммерции по всему миру. Штюббе умолял Шварца не разрушать налаженную систему и работать во взаимовыгодном ключе. Пусть, дескать, солидная доля от этих доходов идёт на вашу любимую, добренькую Евгенику, только не трогайте бизнес. Даже, мол, возьмите себе в качестве бонуса десяток-другой миллионов фунтов от продажи британцам тяжёлой воды. Да только этот ваш Шварц, Отто, упёрся старым бараном. Вроде как нельзя вступать в сделку с Сатаной. Кровавые деньги добру не послужат и их, мол, надо вернуть выжившим детям и родственникам жертв нашего, без пяти минут в бозе почившего, Рейха. Идиотизм, ха!

Штюббе видит — дело со стариком не идёт. Тогда достаёт он из бумажника несколько фотографий и выкладывает перед Шварцем на стол. Дед ещё больше побледнел, но молчит. Тогда заговорил Штюббе:

— Как ни печально, герр Шварц, но я предполагал, что вы будете несговорчивы.

Это ваша семья — сын Агалаф, дочь Чаора и внучка — чудесный, беленький ангелочек. Все, как и вы наследственные, истинные кроманьонцы и главное самые дорогие вам люди. Они, как не прискорбно, в наших руках. Пока что ваша родня в полной безопасности. Они находятся под надёжной охраной в гостях у доктора Виннера, на его вилле, что на острове Фуэртовентура. Ваш сын и дочь по приглашению каудильо Франко и прежде работали на Канарских островах. Вы вывезли семью после рождения внучки в Уругвай, а мы вернули их обратно. Теперь их судьба в ваших руках. Пойдёте с нами на сотрудничество, и с ними будет всё хорошо, ну а в противном случае…

Старик сидит совсем бледный и молчит. Молчит минуту, вторую и вдруг заговорил:

— Вы прибегли к грубому шантажу и блефу, Штюббе, но вы забыли, с кем имеете дело. Мы, потомки гуанчей из древнего рода правителей острова Тенерифе. У нас свой кодекс чести, свои тайные знания и свои особые таланты. Вам не дано понять, как мы умеем на расстоянии поддерживать связь друг с другом. Чем сильнее наша взаимная любовь и привязанность, тем сильнее и прочнее эта связь. Мой сын Агалаф сразу понял, что вы захватили их, чтобы иметь власть надо мной, но я не только его отец, но старший наставник, учитель. Мой сын принял решение, возможно единственно правильное, но которое я никогда не смог бы одобрить. Агалаф знал и это. Когда вы похитили их, и ваше судно вышло в море, он усыпил сестру и племянницу, а затем остановил их сердца. Потом ночью он похоронил их в океане, сообщил мне о происшедшем и отправился следом. У меня нет больше семьи, но у меня есть мой Долг и я сделаю всё, чтобы его исполнить.

Тут старик поднял здоровую руку и, указывая на Штюббе заговорил, обращаясь ко мне:

— Я знаю, что ты задумал, молодой Дракон. Сейчас, самое время — это исполнить. Ты прав в своих суждениях. Пока ты воевал и проливал кровь — тыловые крысы, вроде этого, наживались на ваших законных трофеях, чтобы в довольстве и и роскоши закончить свои дни где-нибудь в тёплых краях, подальше от погубленной ими Германии. Ты со своими друзьями имеете полное право на тот куш, который вы взяли на заводе, ведь британцам всё равно у кого покупать нужный им товар.

Штюббе, видимо, смекнул куда дело идёт и тащит из кармана пистолет. Я-то не знаю, кого он прикончить собрался. То ли деда, то ли меня, то ли обоих. Да и старик, если разобраться чистую правду сказал про таких, как эта сволочь Штюббе. Мы воюем, умираем за Фатерлянд, а они мошну свою набивают. В общем, Отто, пристрелил я своего работодателя на всякий случай. Хотел и Шварца за компанию, да веришь или нет, впервые в жизни какую-то жалость или даже уважение к человеку почувствовал. Правильный, думаю, старик — нас вояк понимает. Он, конечно, меня использовал — Штюббе за смерть своей семьи моими руками отомстил, ну а как иначе — все используют всех. Подумал — глядишь ещё пригодиться дед этот. Я только на секунду отвлёкся, когда у покойного начальства портфельчик с всякими нужными бумагами забирал. Тут замечаю боковым зрением — что-то не так. Поворачиваюсь резко, стреляю, а кресло пустое. Исчез наш Шварц, как и не было, только в спинке кресла дырка от моей пули чернеет. То ли черти этого колдуна забрали, то ли ангелы вознесли — поди, знай? Мне тогда разбираться некогда было.