Маршал Италии Мессе: война на Русском фронте 1941-1942

Колонна из двух батальонов 318-го пехотного полка и одного подразделения берсальеров из XVIII батальона остановилась на окраине Орлово-Ивановки. Один батальон двинулся на Петропавловку. При поддержке танков им удалось оттеснить неприятеля с центральных позиций на левом фланге. Колонны достигли восточной части Орлово-Ивановки и развили наступление у Петропавловки, но потом снова отошли на исходные позиции, так как не могли провести ночь в открытом поле из-за сильного мороза.

Вечером, 25 декабря, наше положение, по сравнению с серединой дня, улучшилось. Линия обороны у Новоорловки, Крестовки и Петропавловки оставалась в руках неприятеля, но Орлово-Ивановка была наполовину нашей, а Рассыпная с Михайловкой продолжали оказывать сопротивление русским. Таким образом, наши упорные оборонительные бои и контратаки позволили сохранить довольно удовлетворительную ситуацию в целом. Мешали погодные условия. Глубокий снег задерживал быстрое продвижение, а из-за бушующей снежной бури 25 декабря авиация с обеих сторон бездействовала.

На рассвете 26 декабря возобновилась наша контратака. I и II батальоны 318-го пехотного полка и берсальеры из 18-го батальона при поддержке почти всех танков вновь захватили Олово-Ивановку, кроме северной части этого населенного пункта. Артиллеристы 5-й батареи конной артиллерии участвовали в бою в качестве пехотинцев. На помощь выдвинулся LXIII легион „Тальяменто“, но он сразу наткнулся на встречную атаку русских и занял оборону. В такую же ситуацию попал и LXXIX батальон, направлявшийся к Михайловке.

К 12:00 колонна из XX батальона берсальеров и II батальона 318-го полка овладела Петропавловкой, но русским удалось вторично отбросить их на исходные позиции. Первым отошел батальон 318-го полка, затем наш XX батальон. В Рассыпной XXV батальон берсальеров отбил атаку штурмовых частей и удержал позиции. В течение 26 декабря особых успехов мы не добились. Ночью командование XLIX корпуса перебросило в расположение дивизии „Челере“ 2-й полк парашютистов. 27 декабря бои вновь разгорелись с неистовой силой. Полк парашютистов направился на север и занял дорогу между Орлово-Ивановкой и Петропавловкой. I и II батальоны 318-го полка и наши берсальеры полностью захватили Орлово-Ивановку, подавив сопротивление в северном секторе, и отбили у противника стратегически важную высоту 331,7. 20-й батальон берсальеров и III батальон из 318-го полка под командованием полковника Каретто выбили неприятеля из Петропавловки. LXIII и LXXIX батальонам легиона „Тальяменто“ удалось захватить Новоорловку. Русская армия оказывала упорнейшее сопротивление, но не смогла замедлить наш порыв.

Уже к 15:00 мы полностью контролировали ситуацию. 27 и 29 декабря наши усилия были направлены на захват прежних позиций и прилегающих к ним населенных пунктов. 30 декабря неожиданная атака русских выбила подразделения 318-го немецкого полка с высоты 331,7. День спустя, XVIII батальон берсальеров при поддержке огня трех групп артиллерии и одной группы танков снова провел штурм и восстановил контроль на этом стратегически важном кургане (Могила-Острая). Этим декабрьским днем 1941 года тяжелая битва, начавшаяся в день Рождества, могла считаться законченной.

Ранее я уже говорил о моральных аспектах власти победителя над побежденным. Для объективности стоит добавить, какие жестокие акты совершали русские солдаты с нашими пленными. Эти факты подтверждены многими документами, но я ограничусь цитированием только одного эпизода, который изложу с грустью и скорбью.

XVIII батальон берсальеров отходил из Орлово-Ивановки и при этом был вынужден оставить в одной избе врача и тяжелораненых (около 20 человек). Первые русские солдаты, вошедшие в избу, с пониманием и сочувствием отнеслись к раненным, принесли им воду и медикаменты. Но как только появился политрук, ситуация резко изменилась. Он в грубой форме возмутился поведением собственных солдат, проявивших человеческое отношение к неприятелю. По его приказу всех раненых вытащили наружу и расстреляли. Только один берсальер случайно остался жив (он лежал под убитыми товарищами) и вечером смог ползком добраться к ближайшему дому, где одна крестьянка помогла ему и спрятала под соломой в сарае. Когда на следующий день в результате контратаки наши части вновь заняли деревню, этот берсальер и рассказал о массовом убийстве и о храбром поведении единственного офицера, находившегося среди них, младшего лейтенанта Видолетти. Когда политрук уже вытащил всех во двор, Видолетти произнес пламенную речь о любви к Родине и, выйдя вперед, принял на себя первый выстрел[110].