Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики

Его встречали восемь или десять человек, ближе всех стояли седовласый самоуверенный мужчина и молодая женщина. Их одежда стоила годичного жалованья гвардейца. Костюм мужчины Торби оценить не смог, но наметанный глаз торговца оценил платье женщины: чтобы выглядеть так, одновременно и скромно, и вызывающе, надо платить большие деньги.

С точки зрения Торби, впечатление несколько портила ее дизайнерская прическа – величественное сооружение зеленого, переходящего в золотой, цвета. Торби только моргнул, рассмотрев покрой ее одежды: ему доводилось видеть богатых дам Джаббалпура, в жарком климате которого одежда служила лишь украшением, но, по-видимому, здесь иначе относились к проблеме – какие участки тела оставлять голыми. Торби с тоской подумал о том, что ему вновь придется привыкать к новым обычаям.

Важный мужчина встретил его при выходе из лифта.

– Тор! Добро пожаловать домой, мой мальчик! – Он схватил Торби за руку. – Я Джон Уимсби. Сколько раз, бывало, я качал тебя на коленях! Зови меня «дядя Джек». А это твоя кузина Леда.

Девушка с зелеными волосами положила руки на плечи Торби и поцеловала его. Он не ответил на поцелуй, потому что опешил от неожиданности.

– Как хорошо, что ты вернулся домой, Тор! – сказала она.

– Э-э-э… спасибо.

– А теперь поздоровайся со своими дедом и бабушкой, – воскликнул Уимсби. – Профессор Бредли… и твоя бабушка Бредли.

Бредли был старше Уимсби: с аккуратно подстриженной бородкой, сухощавый и стройный, несмотря на легонько выпирающее брюшко. Как и Уимсби, он был при параде: пиджак, трико с набивкой и короткая накидка, впрочем не столь изысканного покроя. У женщины было доброе лицо и живые голубые глаза; ее одежда не имела ничего общего с платьем Леды, но шла ей. Она чмокнула Торби в щеку и тихо произнесла:

– Будто сын домой вернулся.

Ее супруг с жаром встряхнул руку юноши:

– Не правда ли, это чудо, сынок? Ты выглядишь точь-в-точь так же, как наш мальчик – твой отец. Верно, дорогая?

– Так и есть!

Завязалась общая беседа, и Торби с трудом заставлял себя держаться непринужденно; он был смущен и сбит с толку. Очутиться среди этих чужих людей, которые утверждали, что они его кровные родственники, оказалось труднее, чем быть усыновленным семьей «Сису». Неужели эти старики и впрямь его бабушка и дедушка? В глубине души Торби никак не мог поверить в это, хотя умом и понимал, что это действительно так.

Торби с облегчением вздохнул, когда мужчина – кажется, Уимсби? – назвавший себя его дядей Джеком, вежливо, но твердо сказал:

– Пора отправляться. Готов поспорить, мальчик устал. Я отвезу его домой.

Мистер и миссис Бредли пробормотали, что они согласны, и вся компания двинулась к выходу. Остальные присутствующие, все – мужчины, которых юноше не представили, потянулись следом. В проходе их подхватила движущаяся дорожка, которая набирала скорость до тех пор, пока стены вокруг не слились в сплошную полосу. По мере приближения к выходу скорость уменьшалась – они проехали мили три, по прикидкам Торби, – и наконец дорожка остановилась, чтобы они могли сойти.

Здесь было людно; потолок виднелся высоко над головой, а стен не было видно за толпой народа. Торби уловил запах, присущий любой транспортной станции. Сопровождавшие их молчаливые мужчины блокировали толпу, и они двинулись по прямой, не обращая внимания на окружающих. Несколько человек попытались прорваться сквозь оцепление, и одному мужчине это удалось. Он сунул под нос Торби микрофон и быстро заговорил:

– Мистер Радбек, что вы думаете о…

Охрана быстро оттеснила его от Торби. Мистер Уимсби поспешно произнес:

– Потом, потом. Свяжитесь с моим офисом, и вам обо всем расскажут.

Со всех сторон (но только с высоты и очень издалека) на них были нацелены объективы. Они нырнули в другой проход, и за их спинами тут же сомкнулись створки ворот. Очередная дорожка доставила их к скоростному лифту, на котором они поднялись в небольшой закрытый аэропорт. Их уже ожидал аппарат и у его борта еще один, поменьше, – два гладких блестящих приплюснутых эллипсоида. Уимсби остановился.

– Все хорошо? – спросил он у миссис Бредли.

– О да, разумеется! – ответил вместо нее профессор.

– Вам понравился этот аэрокар?

– Конечно. Отличный полет, и обратный, я думаю, будет не хуже.

– Тогда нам пора прощаться. Я позвоню вам, когда он наконец придет в себя и осмотрится. Договорились?

– Да, да, еще бы! Мы будем ждать. – Бабушка чмокнула юношу в щеку, а дедушка хлопнул по плечу.

Затем Торби, сопровождаемый Уимсби и Ледой, вошел в большой аэрокар. Шкипер приветствовал Уимсби и отдал честь Торби. Тот кое-как сумел ответить.

Мистер Уимсби остановился в центральном проходе:

– Почему бы вам, дети, не пойти вперед и не насладиться полетом? Мне нужно позвонить в несколько мест по делам.

– Конечно, папочка.

– Ты извинишь меня, Тор? Дела не ждут, и дяде Джеку пора возвращаться к своему станку.

– Конечно… дядя Джек.