Марсианская роза

И в самом деле, мне, блин, их дозы семечками казались. В Сибири на торфоразработках мы побольше на грудь принимали. И хотя сейчас пить мне уже не хотелось, две трети стакана я выцедил как молоко или минералку, даже закусывать не стал.

Лука поднял голову, и я увидел длинный извилистый шрам, пересекающий его подбородок и часть горла. Тут, блин, и сомнений быть не могло — резали его когда-то, и резали хорошо, нормальный человек после таких ран не выживает.

— Закон кентовки знаешь? — трезвым голосом спросил Лука.

— В зоне проходил, — хотел отмахнуться я.

— Я — для кента, — сказал Лука, тяжело глядя на меня, — кент — для меня. Все остальные — мусор.

Жизнь в кентовке всегда чуть другая, чем в одиночку. Проще выживать. Но и ответственность возрастает. Отвечаешь не только за себя, но и за «семью», за каждого ее члена.

Так я оказался в их комнате. Теперь это был и мой дом. На весь срок контракта. Наверное, если ничего в моей жизни не изменится.

— Если работа мешает отдыху, — сказал Бык, вытирая обеими руками лицо, — надо бросать работу. Скажись больным?

Все равно лицо у него осталось измятым, словно туалетную бумагу кто-то перед употреблением смял.

— Не могу, — вздохнул я. — Напарник приболел. Ты же знаешь, мы не зря все сменами разбежались. Представляешь, что было бы, если бы вся кентовка вместе работала?

— Жаль, — сказал Бык. — Я сегодня шкурок погонять нацелился.

— Лука поможет, — сказал я.

— Лука не может, — Бык сидел со страдальческой мордой, будто я у него на завтраке апельсин украл. — Он сегодня повышенные обязательства взял, две смены ишачит. Вторую смену он с Ваником будет работать.

— Два сачка в одну смену? — удивился я.

— Ты, брат, не прав, — загадочно сказал Бык. — В такие смены каждый за двоих пашет.

— Объяснить можешь? — прямо поинтересовался я.

— Лука объяснит, — серьезно сказал Бык. — Когда время придет.

Темнил Гена, темнил, только темнила из него был липовый. Я уже по отдельным репликам догадался, чем они занимались. Ну, может, в каких деталях и ошибался, только думаю, что не во многом. Но Гену я разубеждать не стал, пусть думает, что я благородно заблуждаюсь. То, чем они занимались, мне, в общем-то, подходило, хотя и претило. Не нравились мне такие вещи. Шакалом я никогда не был, а тут занятие было чисто крысиное.

— Ладно, — сказал Бык. — Сегодня я один разомнусь.

— Смотри, блин, чтобы морду не набили, — предостерег я.

— За базаром следи! — выпрямился Бык. — Не родился еще такой, чтобы я его боялся!

— Напрасно ты так, — сказал я ему. — Смотри, Бык, ты нового полицейского помнишь? Верноном которого зовут? Так вот, ты, может, не знаешь, а он чемпион каких-то игр по боксу, мне вчера, блин, говорили каких, только я не запомнил. Только сдается мне, он салазки любому поправить может безо всяких званий. Как говорят, сила есть — ума не надо!

Гена Бык побагровел. Видно было, что он не на шутку взъярился.

— Слышь, Молчун, — сказал он, раздувая ноздри. — Не бакланил бы ты лишнее. Сам посмотришь, как я его на днях раком поставлю!

Вот дурашка, повелся, как первоклассник на уроке физкультуры!

Но меня это устраивало.

3. АЛЬФРЕД СЕЙГУД, НЕИЗВЕСТНЫЙ ЧЛЕН УРАВНЕНИЯ

С утра у меня состоялся разговор с главным администратором поселений Марса, который предложил мне обзорную экскурсию по всем куполам. Я отказался.

— Но меня попросили оказывать вам всяческое содействие, — растерянно сказал Грикополюс и почесал свой большой нос.

— Вы его и оказываете, — уверил я. — Просто не надо торопиться, я привык к постепенности, так все детали и события лучше усваиваются. Кстати, как вам новый заместитель?

— Господин Бакунов? — оживился Грикополюс. — Прекрасный, прекрасный специалист. Это хорошо, что к нам прислушались и прислали настоящего профессионала. Вы не представляете, как он меня разгрузил. Верите. Иногда мне кажется, что я обрел второе дыхание!

Я ощутил некоторое разочарование. Ах, нафантазировал я насчет этого самого Бакунова, глупо нафантазировал. Не было в его поведении ничего тайного, обычное любопытство специалиста, который прислушивается к разговорам о проблемах, которые ему придется решать в самом ближайшем будущем.

— Поучаствовать в вылазке на поверхность не желаете? — предложил Грикополюс.

— Возможно, но немного позже, — кивнул я.

— Советую поторопиться, — серьезно сказал администратор. — Грядет сезон песчаных бурь. У нас их называют пылевиками.

— Наверное, потрясающее зрелище, — вежливо заметил я.

— Страшное, — сказал администратор. — Вы никогда не видели стену кипящего песка, поднятую на километровую высоту и имеющую протяженность в шестьсот сухопутных миль? Рядом с пылевиком любое земное цунами кажется безобидной волной.

— И все-таки мы пока отложим обзорную экскурсию, — отказался я. — Люди интереснее.

Закончив разговор с администратором, я отправился к биологам, которым привезли с полюса водяных тараканов.