Марсианская роза

Когда у человека портится настроение, надо обязательно выпить. Спиртное растормаживает, неприятности начинают казаться вполне преодолимыми, на худой конец терпимыми, а окружающие люди перестают тебя раздражать. Впрочем, тут я, наверное, не прав, бывают и иные варианты. Есть среди косморабочих некий Гена Бык, так тот обязательно сначала добирает до нормы, после которой ему кажется, что люди к нему относятся враждебно и подсмеиваются втихомолку над ним. Вот тогда он и отвязывается. Его не пугают штрафы, которые на него накладывают, трехдневное пребывание в штрафном изоляторе, которое уже несколько раз на него накладывал нетерпимый к нарушениям общественного порядка Грикополюс. Его вообще ничего не пугает, даже возможность попасть под раздачу более сильного и получить, наконец, по морде.

Кстати, я заметил, что в последнее время мой объект, на которого я нацелился еще в полете, водит знакомство с этим буяном. Вообще, странная подобралась компашка: татуированный и с исполосованным горлом мужик, которого иначе как Лукой никто не называл, притворяющийся простодушным придурком армянин, который на самом деле был весьма и весьма себе на уме, Гена Бык, еще один постоянно улыбающийся тип, франтоватый француз по фамилии Девилье, и мой объект, который с ними сошелся на удивление быстро и, как мне показалось, стал играть не последнюю скрипку в этом удивительном ансамбле. Когда такая группировка появляется на Земле, она быстро превращается в то, что именуют преступным сообществом. Но здесь, на Марсе, они вели себя удивительно скромно — пили, резались в карты, время от времени учиняли какой-нибудь мордобой, тискали (и не только!) девиц из ресторанного кордебалета, но серьезных нарушений не допускали. Впрочем, и в этом случае я, возможно, ошибаюсь: если ты не попался, то это не значит, что ты ничего не совершил.

Глава четвертая

1. ВЕРНОН ГУСТИЦКИ, ИНСПЕКТОР ЗВЕЗДНОЙ ПОЛИЦИИ

Живые песчинки окружили меня, словно струи воды, они вились вокруг скафандра, а я тревожно выжидал время — вот наверху подходят к догорающим обломкам мотонарт, вот они осматриваются по сторонам и видят, что барханы чисты и, следовательно, я сгорел среди обломков, вот совещаются… на это надо было дать больше времени, чем обычно, ведь скафандра они в пламени заметить никак не могли… но начальству обязательно скажут, что видели. У бандитов, а особенно у китайцев, неисполнение приказа карается жестоко, очень жестоко. Положение у меня было жутковатое. На часы я взглянуть не мог, что происходило наверху, не видел, а песчаные струи увлекали меня куда-то вниз, и это было самым неприятным.

Помните, что когда-то писали о каналах Марса. Вот уж побудили они в свое время фантазию человека! А все оказалось куда проще — никаких марсиан, каналы на Марсе, которые, казалось бы, могла прорыть только вода, возникли при оползнях сухого порошкообразного материала. Помнится, еще в начале XXI века Трой Шинброт утверждал, что слабая гравитация Марса дает возможность более продолжительных камнепадов, чем на Земле. Вот и оползни, тот самый оживающий песок, создавали такие черты рельефа, которые обычно ассоциируются с текущей водой. Во время оползней сухого песка частицы фактически плывут в воздухе, а потому ведут себя очень похоже на жидкость. При более слабом гравитационном поле это оседание происходит медленнее. Более того, разреженная атмосфера Марса снижает силы трения, воздействующие на частицы, так что они перемещаются быстрее. На тех же принципах действовали и зыбуны, неясным оставалось лишь то, что именно вызывает движение песчаных масс. Еще в прошлые времена, когда шли исследования «марсоходами», выяснилось, что почва на «потревоженных» зондом участках ведет себя наподобие скользящего по полу ковра, смещаясь в сторону и образуя складки. За это ее прозвали «волшебным ковром». Как показали дальнейшие исследования, под поверхностью находился слой с крайне необычными свойствами, которые изучались до сих пор.

Все это я знал, в Академии учили и этому, но сейчас мне было не до науки.

Меня могло засосать так основательно, что все способы спасения из зыбуна, которым меня учили инструктора, не смогли бы помочь. Включать двигатели, будучи окруженным песком, глупо, дюзы, скорее всего, уже забиты им, в таком случае не стоило и прыгать в песчаные волны, достойнее было бы дождаться врага, к тому же при этом существовал хиленький, но все-таки шанс отбиться и выйти победителем из схватки. Поэтому инструктора предлагали простой выход: резким движением головы зажать клапан, стравливающий воздух. Скафандр начинал раздуваться и походить на мыльный пузырь, а тебя выбрасывало из зыбуна на поверхность пустыни. Не знаю, насколько действенным был этот способ, но другого выхода у меня не было.