Мартин Скорсезе. Ретроспектива

М: И нужно быть очень осторожным. Я довольно рано обнаружил, что шутки на злобу дня – первое, что устаревает. Это просто упоминание каких-то новостей, они могут быть смешными минут двадцать, а десять лет спустя вы спросите: «И что это было? Что, черт возьми?» Кто не застал то время, тому не понять. Поэтому нужно быть очень осторожным с актуальным юмором. Нас этому учили еще в киношколе: мол, такое лучше даже не пробовать. Но Пол очень, очень хорош. Он великолепен. Его новый фильм очень хорош, и он сам понимает, что мы уже немолоды. Награды сейчас очень кстати, потому что я всегда ищу поощрения, чтобы получить больше денег, сделать больше картин, ведь когда-то у меня не было такой возможности.

Р: Мы можем показать «Последний вальс». Ты хочешь его включить?

М: Здесь у нас Боб Дилан и The Band. Forever Young. И, возможно, Baby, Won't You Follow Me Down. Через семь часов на сцену вышел Дилан, и они исполнили примерно пять песен. Мне разрешили снимать две последние, Forever Young и Baby, Won’t You Follow Me Down. Мне очень нравилось работать над «Последним вальсом», потому что я люблю музыку, я продумал ракурсы для съемки каждой из песен, все семь часов. Я обратился к Робби Робертсону: «Дайте мне таблицу, в которой слева находится текст песни, а справа указано, в какой момент гитара делает что-то интересное, в какой момент клавишные, кто поет, где какой вокал и тому подобное». Затем я спроектировал смену света с циклорамой у них за спинами, разные цвета появляются на разных фразах, на разных куплетах, и я разработал движение камеры, или, по крайней мере, знал, что на втором куплете должен снимать Рика Данко, потому что он будет петь. И если камера номер два… Там была одна камера подвешена здесь, одна там, одна позади, две там, и одна очень большая… высоко в воздухе, широкоугольная. Так что у нас действительно было раз, два, три, четыре. И я должен был подготовиться к тому, что, если бы три другие камеры отключились по ходу выступления, я мог бы заранее сказать: «Разворачиваем камеру номер два, сейчас будет Рик Данко». И мне нужно было перекрикивать усилители, весь этот мощный звук. Временами это напрягало. К тому же я решил сосредоточиться только на сцене. Не показывать слушателей в зале. Они играли семь часов – это очень, очень тяжело. На каждой песне вы могли видеть лица Робертсона, Левона Хелма, Рика и Нила Янга, и они смотрели друг на друга, словно не знали, что будут делать дальше. Особенно Дилан: «Я не знаю, какая песня будет следующей. Что это за рифф? Что ты думаешь? Я не знаю». И они переглядываются. Словно боксеры на ринге. Когда Ван Моррисон заканчивает, Робби весь в поту. Они не знали, что, черт возьми, он собирается делать, потому что он был способен на все.

Р: Прежде чем мы посмотрим фрагмент… Первые фильмы о рок-концертах 60-х годов в основном состояли из зума с первого ряда, камера то приближается к ноздрям певца, то отдаляется.

М: Ну да. Потому что на всю группу у них была выделена только одна камера…

Р: Потом ты работал над «Вудстоком»…

М: Да, это было весело.

Р: …И этот фильм изменил сами принципы рок-документалистики той эпохи.

М: Это прежде всего заслуга Майкла Уодли и Тельмы Шунмейкер.

Р: Важно отметить, что до твоего «Последнего вальса» документальные рок-фильмы никогда не снимали настолько осмысленно.

М: Да еще и на пленку 35 мм. Это был эксперимент. Робби как-то достал на нее деньги, и мы пригласили лучших операторов, всего на один день, руководителем операторской группы назначили Майкла Чепмена. Об этом немногие помнят. Он специально следил, чтобы свет на сцене менялся в нужные моменты, и так далее. Ласло Ковач был там, Бобби Бирн здесь, Вилмош Жигмонд наверху, Фредди Шулер в центре… То есть там был просто…

Р: Съезд великих операторов.

М: …Дэвид Майерс, который снял много фрагментов «Вудстока», отлично разбирался в технике синема верите[24], снимал ручной камерой. Хиро Нарита, японский оператор, который снимал «Не зови волков» и получил «Оскар», по-моему, отвечал за обратные ракурсы. В общем, мы подумали рискнуть, снять фильм в 35 мм формате и посмотреть, что получится. Если будет плохо, это станет архивной записью. Но когда мы просматривали материал с трех камер, мы увидели нечто очень яркое и мощное. Ну что ж, давайте смотреть. Кажется, это одна из последних сцен. И там нужно выкрутить звук погромче. (Фрагмент из «Последнего вальса».)

Р: Новизна здесь в том, что ты не показываешь концерт глазами зрителя, как это делалось раньше.

М: Верно.

Р: Камера включена в действие, камера – участник группы.

М: Да. Но Майкл Уодли уже использовал такой прием на съемках «Вудстока», на 16 мм пленке.

Р: Так что с него все началось.

М: Да. А здесь мы были на фиксированных позициях; мы не могли выйти на сцену.

Р: Но создается впечатление (например, в последнем кадре), что мы стоим прямо за спиной исполнителя…