Мартон и его друзья

Тайный компаньон развязал галстук, расстегнул крахмальный воротничок сорочки, после которого на шее оставались красные полосы; расстегнул и сорочку: показалась желтая волосатая грудь; распустил ремень и, не помешай огромный живот, расшнуровал бы даже ботинки. Но нагнуться Селеши не решился: к голове сразу кровь прильет, жилы того гляди лопнут, он потеряет сознание, сковырнется со стула. Нет уж, бог с ними, с ботинками!

3

Прибыл д-р Кемень.

— Шниттера еще нет? — спросил он.

Селеши, выпятив губы — они стали похожи на слипшиеся сосиски, — молча покачал головой. Лень было отвечать, да он и не считал это нужным. «Ну вот и спихнули тебя, дружочек, в Комаром», — подумал он пренебрежительно.

В кабинет стремительно вошел худощавый Шниттер. Несмотря на жару, он был облачен в черный костюм.

— Этот сегодняшний митинг мог бы тоже… — начал он, но, заметив кельнера, оборвал себя на полуслове и бросил: — Малиновый сироп и две колоды карт!

Кельнер вышел.

— …Мог бы провалиться в тартарары, — закончил Шниттер.

— Что?

— Что, что! Не вовремя мы его созвали, вот что! Мы не могли, конечно, знать, что будет ультиматум. Ума не приложу, как бы этот митинг…

Кельнер принес малиновый сироп. Подал на стол две колоды карт. И покуда он еще был в кабинете, Шниттер повторял: «Ума не приложу… Просто ума не приложу…» — и, глядя в спину удалявшемуся кельнеру, опять повторил: «Ума не приложу», а когда кельнер вышел, закончил:

— …как бы его… сорвать!

— Что?

— Что? Что? Что? — раздраженно воскликнул Шниттер. Он отхлебнул малинового сиропа и распечатал колоду.

— Что, собственно, случилось?

— Ничего! — Он снова отпил глоток. — Полчаса назад министр внутренних дел сказал мне: «Имейте в виду, мы переживаем серьезнейшие времена. Бросьте дурить! А то как бы мы не наступили вам на мозоль…»

Селеши поджал свои огромные лапищи.

— Ну…

— Ну… Ну… — раздраженно передразнил его Шниттер. — Он пообещал покончить с произволом вокруг избирательных списков…

— Тогда все в порядке! — крикнул Селеши утробным голосом, как будто рот у него все еще был набит яичницей.

— …в тех местах, где министерство внутренних дел сочтет это нужным.

— Вэ-бэ, пэ-пэ, — промолвил что-то совсем нечленораздельное Селеши.

— Что?

— Ну да, конечно! Гарантии никакой, если они сами будут устанавливать, где нужно, а где нет… тогда…

Шниттер вытер белоснежным шелковым платком красивое тонкое лицо.

— «Во время ультиматума мы не потерпим никаких эксцессов», — сказал министр. И если мы не прикусим языки… то поставим под угрозу мандаты, которые должны получить впервые за всю историю Венгрии.

— Бэ-бэ-пэ! — прогнусавил опять Селеши.

Д-р Кемень, насупившись, демонстративно молчал. С тех пор как его перебросили в безнадежный комаромский округ, его оппозиционные настроения к «конституционному пути» явно усилились.

— Давайте перекинемся в картишки! — воскликнул д-р Кемень, чтобы не высказывать своего мнения.

— Кельнер! Кельнер! Где четвертый партнер? — крикнул Селеши. — Пришлите Вайду! — И он громко щелкнул колодой карт.

— Я не уступил, — продолжал возбужденно рассказывать Шниттер. — Завтра я поставлю вопрос перед партийным руководством. Я сказал министру: «Митинг уже не отменишь, со всех концов страны съехались делегаты…» Ну да… Однако ультиматум есть ультиматум… Ну что ж, проведем эдакое легкое подобие митинга… И волки будут сыты, и овцы целы… Ну, наконец-то! — бросил он вошедшему Вайде. — Тасуйте! Господин министр соблаговолил войти в наше положение.

— Партийное руководство тоже войдет, — пробурчал Селеши.

— Но речь на митинге держать буду не я… Какая ставка? Двадцать филлеров? А не много ли это? Ладно, так и быть!.. Только вы, Селеши, прошу вас, хотя бы нынче не анализируйте каждую партию… Поймите, что после такой встречи нервы… Треф… Пусть уж сегодня Доминич потреплется… Он битый час может болтать о чем угодно. Мои!.. Тоже мои! Что, без козыря? Ваши! А теперь мы вам голову свернем, дорогой товарищ Кемень! Смотрите, Селеши! Можем играть до восьми… Опоздаем немного… По крайней мере Доминич позже начнет и меньше чепухи наговорит. Черт побери, бубны-то у меня на руках… Начали… Скорей! А то за любовью и картами время летит незаметно…

Было уже без пятнадцати восемь. Перед Селеши лежали бумажки и монеты. Он выиграл сорок пять крон.

— Не опоздаем? — спросил Селеши, прикрыв деньги своей огромной лапищей.

— А что, вам собравшихся жалко, сердце разрывается за них? — прикрикнул на него Шниттер. — Еще бы! Когда вы в выигрыше. Кемень, позвоните к строителям. Мол, запаздываем по важной причине. Ничего, потерпят! И тут же скачите обратно, Селеши тасует вместо вас.

Вайда, который не выиграл и не проиграл, а остался «при своих», запел вдруг:

Я вольюсь в богатую семью
Послезавтра…

В четверть девятого в выигрыше был Шниттер. Он старался незаметно подсчитать валявшиеся перед ним деньги. Теперь в нем вдруг заговорил голос совести.

— Заканчиваем!.. Неудобно… все-таки ждут…

— Вот еще! — крикнул Селеши. — А сейчас я скажу: «Нет! Нет!» Ждали? Могут подождать еще полчаса. Вы же сами сказали: потерпят!