Мартон и его друзья

Вайда позвонил. Подождал. Все тихо, только струи фонтана шуршат без умолку. Коммерсант снова поднес указательный палец к фарфоровой кнопке звонка. Но не нажал. Ждал. Долго. Тщетно. И вдруг, разъярившись, ткнул пальцем в кнопку, будто уколол ее. Раздался звонок. «Так и буду звонить, пока не выйдет кто-нибудь!» — решил Вайда. Но указательный палец, помимо воли хозяина, соскользнул вдруг с фарфоровой кнопки и нажимал уже только на черный ободок. Совладелец кафе «Сорренто» стоял долго и, оскорбленный, смотрел в упор на безмолвный дворец.

«Сдеру с тебя триста девяносто крон, и точка!»

— Ну, в последний раз! — пробормотал Вайда и, набравшись духу, позвонил опять.

Откуда-то сбоку, а вовсе не со стороны виллы, как этого ожидал коммерсант, показался слуга в белом переднике. Он шел к решетчатым воротам по дорожке, окаймленной с двух сторон стриженым кустарником. Шел не торопясь, даже лениво, и гравий трещал у него под ногами.

В трех шагах от ворот слуга остановился.

— Вам что угодно? — спросил он низким глупым баритоном театрального статиста и так надменно, будто он вовсе и не слуга, а сам камергер его величества.

— Мой друг пригласил меня на вечер, — с неожиданной для себя самонадеянностью кинул Вайда, но, увидев неподвижное лицо слуги и его величественные бакенбарды, тут же затрубил отбой. — Я хотел бы заверить в своем совершеннейшем почтении капитана, его превосходительство… Лайоша Селеши Сатмаруйфалушского, камергера его величества короля и императора, господина капитана генерального штаба.

— Прошу визитную карточку, — раздался опять низкий, равнодушный баритон.

Вайда стал лихорадочно шарить во внутреннем кармане пиджака. Вытащил визитную карточку. Взглянул на нее: «Шандор Вайда. Владелец кафе «Сорренто». Потом он вынул карандашик и нацарапал на визитной карточке: «Ваше превосходительство. Вспомните вторник, утро…» Задумался. Достаточно ли этого? Затем, чтобы слуга не понял, о чем речь, добавил еще: «Отдкабжирсахло», — и передал карточку. Слуга посмотрел на нее, затем поднял глаза на Вайду и, размышляя, что ему делать, опять посмотрел на визитную карточку. Быть может, он и вернул бы карточку Вайде: мол, камергера нет дома, но смутило непонятное «Отдкабжирсахло». Спросить, что это значит, он считал ниже своего достоинства. И вот тут Вайду вдруг осенило. Он порылся во внутреннем кармане и вытащил визитные карточки — подарок Селеши.

— Передайте и это! — оживившись, крикнул он вдруг фамильярно.

Слуга взял знакомые визитные карточки, повернулся на каблуках и, не отперев ворот и даже не предложив Вайде подождать, направился к вилле. Слышно было, как гравий скрипит у него под ногами.

Вайда был в полном отчаянии: «Ну погоди! Уж я все расскажу про тебя, нахала эдакого, моему другу… капитану…»

2

Слуга скрылся. Освещенная багровыми лучами солнца вилла казалась совсем необитаемой, и только неумолчный плеск фонтана напоминал о жизни. Спустя некоторое время он вернулся, молча впустил Вайду и указал дорогу. Вайда пошел впереди, служитель за ним. Шагали не в лад, и потому гравий трещал, как под копытами лошади. Подошли к лестнице. Вайда взбежал наверх и энергично нажал на толстую дверную ручку, но только зря старался — дверь сама мягко отворилась. Вайда вошел в вестибюль. Там его встретил другой служитель, уже без передника. Он молча показал головой на лестницу, застланную красным ковром. Вайда поднялся наверх. В облицованном мраморном коридоре второго этажа он увидел горничную в белой наколке. Она распахнула двухстворчатую дверь. Вайда улыбнулся горничной, но она даже бровью не повела — лишь окинула его ледяным взглядом.

Маклер очутился в огромном зале. Сквозь окна виднелись деревья и решетчатые ворота, за которыми он только что стоял. Вайде показалось, что в зале нет никого. Он остановился, почесал вспотевшую грудь. Но вдруг из-за письменного стола, в левом углу зала, поднялся пожилой мужчина с седеющими висками. Он был в военной форме с двумя звездочками на петлицах. Вайда перестал чесаться и притворился, будто поправляет галстук. Потом сделал несколько шагов к письменному столу, поклонился, представился и сказал:

— Я пришел к господину капитану.

Почтенный поручик, не назвавшись даже, поправил Вайду:

— К его превосходительству.

— Да, — доверительно улыбаясь, согласился Вайда. — Третьего дня мы с Лайошем ночью выпили на брудершафт…

— Ночью была ночь, а теперь день, — прервал его поручик и указал на кожаное кресло.

Вайда сел и утонул в кресле вместе со своей фамильярной улыбкой.